— Что все это значит?
— Вот, Вячеслав Андреевич, какая история-то неприятная, — начал Гуров, выводя Рыбина в центр кабинета, который встал там, опустив голову, словно ученик на ковре у директора школы. — Поймал с поличным в собственном номере, когда он пытался снять установленную скрытую камеру.
Орленко еще сильнее сдвинул брови и напустился на подчиненного:
— Ты что это себе позволяешь, Рыбин?
Михаил виновато молчал, но вину он чувствовал не за свой проступок, а за то, что не сумел сделать все незаметно, не попавшись на глаза Гурову.
— Вячеслав Андреевич, не надо тратить лишних слов, — покачал головой полковник. — Мы оба отлично знаем, что камера была установлена там по вашему приказу. Так же, как и прослушка в телефоне. Сработано было топорно, — поморщился он, — но я вас понимаю. Мой визит оказался для вас неожиданностью, вот вы и торопились. Потому и напихали все эти устройства куда попало — в места, которые профессионал сразу определит. Это было сделано от отчаяния. Кстати, в этой камере особого смысла не было. Но ее установление в определенном смысле даже сыграло мне на пользу. — Гуров усмехнулся, подумав о том, что на ней запечатлелись Гном и Верзила, проникшие в его номер. — Вам просто нужно было прослушивать мои разговоры и знать, насколько я продвинулся в расследовании. Причем убийство Мажарова вас особо не интересовало. Вам важно было знать, не разоблачу ли я ваши незаконные действия. Смею заверить, я их разоблачил. И в самое ближайшее время вы лишитесь ваших подполковничьих погон. Но и это не самое печальное. Хуже всего то, что вам реально светит тюрьма, Вячеслав Андреевич.
Орленко вытянул губы трубочкой, зло усмехнулся и спросил:
— Вы что же, угрожаете мне, Лев Иванович? Не советую. Я…
— Я отлично знаю, какое место вы занимаете в городе, — перебил его Гуров. — Но это не имеет значения. Собственно, меня вообще все это не касается. Ваше дело перейдет к прокуратуре, причем не местной. Все материалы для передачи туда уже подготовлены. Местный прокурор города, ваш приятель, уже находится под следствием и помочь вам ничем не сможет. У него сейчас другая забота — спасение собственной шкуры. Всей вашей прогнившей системе конец. Так что занимаете вы это место просто формально. Очень скоро за вами приедут, Вячеслав Андреевич. Бежать, кстати, не советую. Все ваши счета уже перекрыты, а на выезде из города, каким бы способом вы ни решились его покинуть, вас будут с нетерпением ждать. Так что будьте благоразумны, не усугубляйте своей вины.
Орленко молчал, слушая длинную тираду полковника.
— Да это блеф! — наконец насмешливо проговорил он.
— В случаях, подобных этому, я никогда не блефую, — покачал головой Гуров. — Против вас уже дали показания и Арсен Саркисов, чей бизнес вы прикрывали, да и другие. Клуб «Атлантида» закрыт, там работает наркоконтроль. Впрочем, вы во всем можете убедиться сами. Телефон у вас на столе, компьютер тоже. Проверьте состояние своих счетов, позвоните прокурору, попробуйте набрать Саркисова. Да, чуть не забыл, по делу Гришечкина тоже проводится проверка. Я про ограбление. Думаю, что оно было инсценировано, и не без вашего участия. Мне вообще ваш приезд на место происшествия показался подозрительным. Вы ведь возглавляете ОБЭП, так почему приехали на ограбление? Ведь это не по вашей части! А такого слюнтяя, как Гришечкин, расколоть будет легко. Он наверняка наворовал достаточно и решил инсценировать мнимое ограбление, поделившись, разумеется, с вами. Но мне это уже неинтересно. Я служу в другом ведомстве, а это дело доведут местные оперативники. Прощайте, Вячеслав Андреевич, — произнес Гуров и, развернувшись, вышел из кабинета.
— Ну что стоишь как пень! — донесся до него разъяренный голос Орленко, затем послышался грохот телефонного аппарата о пол.
Лев усмехнулся — Орленко вымещал бессильную ярость на своем подчиненном. Но ему это и в самом деле было неинтересно. Он спешил обратно в гостиницу, куда должен был прибыть Крячко вместе с Глебовым.
У лестницы его кто-то окликнул:
— Лев Иванович!
Повернувшись, он увидел Михаила Еремина, капитана ОБЭПа.
— Здравствуйте, Михаил, — поприветствовал его Гуров.
— Что это Орленко рвет и мечет? — спросил Еремин. — На весь коридор слышно.
— Это его прощальная песня.
— Неужели? — вскинул брови Михаил. — Что, все-таки скинули его? Да неужели это возможно?
— Как видите, возможно. Надеюсь, при новом руководстве вам будет лучше работаться. А вам большое спасибо за помощь.
Читать дальше