Михаил Черненок: При загадочных обстоятельствах

— В это можно бы поверить, но один факт настораживает… — Лимакин задумчиво помолчал. — Кто-то очень жестоко исхлестал цыганочку Розу. Когда я предъявил ей обнаруженные в пасечной избушке туфли, она страшно перепугалась и очень наивно стала утверждать, будто туфли отобрал пасечник, а после этого ни с того ни с сего избил ее бичом. Вот и возникает «но». Во-первых, по утверждению колхозников, Репьев жестокостью не отличался, а во-вторых…

— Мы не обнаружили на пасеке никакого бича, — быстро вставил Голубев.

Лимакин утвердительно наклонил голову. Подполковник повернулся к судмедэксперту:

— Что показало вскрытие?

— Вот официальное заключение, — Медников протянул бланк. — Коротко могу сказать… Пасечник находился в легкой стадии алкогольного опьянения. Весь заряд пришелся ему в сердечную полость и застрял там. Смерть наступила вчера, между девятью и десятью часами утра, а горло перерезано примерно на полчаса позднее. Резаная рана создает впечатление, будто нанесена опасной бритвой, однако исследование показало, что горло перерезано остро заточенным ножом с широким и коротким лезвием.

Едва Медников замолчал, снова заговорил следователь.

— Могу добавить, что особое внимание мы уделили осмотру ступней Репьева. Они чисты. Обувь снята уже с убитого… Из груди Репьева извлечено двадцать восемь свинцовых дробин четвертого номера. Выстрел произведен из гладкоствольного оружия небольшого калибра. Порох охотничий, дымный. Обнаружены два газетных пыжа от заряда. На одном из них — часть фотоэтюда с названием «Тихий вечер». Удалось установить: оба пыжа сделаны из районной газеты за девятое августа этого года. Характер пороховых вкраплений в области ранения показывает: выстрелили в Репьева с расстояния не далее двух метров. При нормальной длине ружейного ствола заряд дроби на таком расстоянии практически не успевает рассеяться. В данном случае — заметное отклонение от нормы. Можно сделать предположение, что стреляли из ружья с укороченным стволом…

— Из обреза? — удивился подполковник.

— Да, что-то в этом роде.

— А что нам дает дактилоскопическая экспертиза?

Прежде чем ответить, эксперт-криминалист капитан Семенов взял из папки несколько увеличенных фотоснимков, среди которых были и дактилоскопические, и молча передал их Бирюкову. Тот, внимательно рассматривая каждый снимок, стал по очереди передавать их.

— На стакане из пасечной избушки, — сказал Семенов, — обнаружены отпечатки пальцев Репьева и Розы. Есть отпечатки пасечника и на фляге с медом, которую нашли под хворостом. Однако унес ее туда не Репьев. На ручках и на самой фляге имеются отпечатки ладоней, но, кому они принадлежат, пока не удалось установить. Отпечатков пальцев цыган нигде на месте происшествия не обнаружено. На цыганской телеге — человеческая кровь второй группы. У Репьева была третья группа…

Наступило молчание. Бирюков с интересом продолжал рассматривать фотографии. Подполковник Гладышев, открыв лежащую на столе коробку «Казбека», закурил. Борис Медников «стрельнул» у него папиросу. Прокурор, рассуждая вслух, сказал:

— Не ранил ли Репьев перед смертью своего убийцу…

— Чем, Семен Трофимович? — спросил следователь Лимакин. — На пасеке мы даже столового ножа не обнаружили.

— Между тем, нож у пасечника был, — вдруг заметил Бирюков.

— Да? — недоверчиво произнес следователь.

Бирюков отыскал среди снимков сфотографированный стол, где отчетливо были видны ломти нарезанного хлеба.

— Вот, Петя. Это не топором нарублено. Кроме того, как можно жить в доме, не имея столового ножа?..

Прокурор, разминая папиросу, поддержал:

— Был, конечно, у Репьева нож. Вопрос в другом: куда он исчез?

— Что Козаченко говорит насчет окурка своих фирменных сигарет? — спросил Лимакина подполковник. — Он оставил его в избушке Репьева.

— Козаченко может заявить, что оставил окурок, когда покупал у пасечника колесо, — посмотрев на подполковника, сказал Бирюков и обратился к эксперту-криминалисту. — Отпечатки обуви на месте происшествия обнаружены?

— Трава там. Что в ней обнаружишь… — хмуро проговорил Семенов, передавая Бирюкову фотоснимок трехлитровой стеклянной банки с медом. — Вот здесь обнаружены отпечатки пальцев Репьева и еще одного человека. Кто он, пока не установлено.

Бирюков, посмотрев на снимок, отложил его и взял фотографию, на переднем плане которой отчетливо был виден след телеги, проехавшей по жнивью, а через реденькие березки темнела пасечная избушка. Показывая ее следователю, спросил: