Елена Топильская: Белое, черное, алое…

— А так бывает? — усомнилась я.

— Исключения только подтверждают правило, — заметил Горчаков, внимательно слушавший Леню.

— «Крыши» у него не было, а служба безопасности в фирме была? — спросила я у Кораблева.

— Была. Понял я, куда вы клоните: при наличии собственной службы безопасности зачем нужно подтягивать какую-то охранную фирму, так?

— Так. Зачем платить каким-то левым охранникам, если платишь своей СБ? А если в своей СБ не уверен, то на фиг ее держать такую. Или она только номинально служба безопасности, а на самом деле — завуалированная «крыша»: бандюки какие-нибудь раз в месяц приезжают и расписываются в ведомости, где числятся охранниками?

— Нет, просто служба безопасности там состояла из одного человека, грамотного такого отставничка фээсбэшного, которого, как только грянули эти неприятности с «Царским» банком, инфаркт хватил, так что он вышел из игры.

— То есть «крыша» у Чванова все-таки была, фээсбэшная? — уточнила я.

— Да нет, отставничок даже не из Питера увольнялся, всю сознательную жизнь прослужил в Эстонии, там и в отставку ушел, а сюда переехал уже после. У него здесь и связей-то нету.

— Ой ли? У чекистов везде связи есть. Сюда-то он почему приехал?

— Вроде бы у него тут родственники…

— Надо найти его и поговорить, он по делу ни разу не допрошен, даже фамилия его в деле не фигурирует, а может, он чего интересное знает… В ваших-то бумажках его данные есть? — спросила я Кораблева, удобно расположившегося за моим столом.

Это я за ним наблюдала давно: где бы он ни был, всегда стремится занять командные позиции. Если хозяйское сиденье оставить без присмотра, Ленечка обязательно на него опустится.

— Да я с ним лично говорил. Найдем, подтянем!

— Ладно, Машка, уговорила! — вдруг сказал Горчаков. — Я с РУОПом давно не работал, тряхну стариной. Дело вроде бы действительно интересное, как я понял, там надо начинать все сначала, гопник там однозначно не при делах.

Посчитав вопрос решенным, он повернулся к Кораблеву и стал договариваться с ним:

— Я завтра дело сдам в суд и к тебе подъеду, посмотрю ваши матерьяльчики, решим, чего нам еще надо подсобрать…

Я сзади похлопала Горчакова по плечу:

— Але, коллега! Я вам не мешаю? А то я могу выйти! А вы тут располагайтесь как дома. Ты не забыл, что дело, так, немножечко, еще у меня в производстве?

— Ну так ты же говорила… — обернулся оторопевший Лешка.

— От мертвого осла уши ты получишь, а не убийство Чванова. Размечтался!

Лешка не нашелся, что ответить:

— Ну ладно, ладно, что, спросить, что ли, нельзя?

А мне вдруг и вправду стало так жалко расставаться с этим делом; я уже начала привыкать к нему, прикидывала версии, мне казалось, что я до мелочей изучила все в доме Ивановых и представляла все так реально, как будто сама там была.

— Ну что, Леня, кофейку напился? Будем отрабатывать угощение?

— Вот я так и знал! Этот ваш кофе просто в глотку не лез! Я чувствовал, что за ложку паршивого порошку с меня три шкуры сдерут! — заныл Кораблев.

— А сахар? А вода?! А амортизация посуды?! — грозно спросила я. — А покушение на измену, с Горчаковым?! Короче, передаю тебе слова нашего шефа: у нас на все про все месяц, за отсрочкой не пойдем.

— Ну, и чего надо? — безнадежно поинтересовался Леня.

— Для начала узнай, где можно найти следователя, который работал по делу.

Он из прокуратуры уволился, а у меня к нему вопрос.

— А какой вопрос? Может, я знаю…

— Помнишь, дети описывают такую своеобразную куртку убийцы? Коричневую, с пряжками на плечах? На второй день после того, как задержали Пруткина, его куртку предъявляли детям на опознание, как положено, в числе трех. Дети же, причем и мальчик, и девочка, порознь, естественно, ткнули в другую куртку, предъявленную вместе с пруткинской; понимаешь, оба показали не на куртку задержанного, а на подставную, и оба на одну и ту же. И этот факт остался без последствий. Так вот, меня интересует, где следователь взял эту куртку; может, он ее снял с какого-нибудь мелкого хулигана или с задержанного в ИВС… Чем черт не шутит, а вдруг действительно с убийцы снял? Мало ли, того после совершения преступления случайно задержали за какой-нибудь пустяк, хоть за нахождение в пьяном виде?

Леня помолчал, потом проговорил:

— Я вам отвечу, Мария Сергеевна. Это была моя куртка.

— Что? — я поперхнулась.

— Нужно было опознание провести, а где ж курток наберешь? Моя как раз подходила.

— Обломись, Машка! — мстительно сказал Горчаков. — Небось размечталась: щас узнаю, с кого там в «собачнике» куртку на опознание сняли, и злодей у меня под колпаком…