Алексей Макеев - Убийство на высшем уровне

Минуту оба молчали, затем Гуров неожиданно спросил:

– А скажите, фамилия Крячевский вам что-нибудь говорит?

– Если вы спрашиваете о владельце «МИКОС– банка» Михаиле Дмитриевиче Крячевском, то, несомненно, говорит, – ответил Порошин, чуть вскинув бровями от неожиданности. – Его банк был сначала не допущен в систему страхования вкладов, а затем и вовсе лишен лицензии.

– На каком основании? – задал вопрос сыщик.

– История была непростая: банк имел серьезные нарушения в своей деятельности, и его, по настоянию Смирнова, не включили в систему страхования, – пояснил Порошин. – Крячевский был возмущен и обвинил Игоря и членов комиссии в коррупции и вымогательстве взятки, после чего подал в арбитражный суд. В свою очередь, контрольная комиссия провела в его банке обыск и нашла еще более существенные нарушения, после чего у этой кредитной организации отозвали лицензию.

– В чем обвиняли его банк? – поинтересовался Гуров.

– В незаконных операциях с наличностью, отмывании денег… – начал было перечислять чиновник. – Я всего не помню. Но Смирнов тогда твердо заявил: «Этот жиденыш-педик не войдет в систему страхования, пока я занимаю данную должность».

– Он что, был антисемит и гомофоб? – удивленно повел бровью Гуров.

– Нет, думаю, не был, – махнул рукой Порошин. – Просто противостояние между ними достигло такой точки, что они уже не стеснялись в выражениях и прилюдно оскорбляли друг друга. Крячевский тоже в карман за словом не лез и в кругу своих коллег заявлял, что Смирнову недолго осталось работать и они еще попляшут на его костях.

– Однако у вас в банковской среде только с виду все так опрятно и прилично, – усмехнулся Гуров, – а на самом деле все как у нашего привычного контингента.

– Что неудивительно, – философски заявил Порошин, – ведь в эту сферу еще в девяностые привалило немало бандитов. Здесь крутятся огромные деньги, приносящие большие и, главное, легкие прибыли… Бандюки – те, что потолковее, – начали быстро усваивать банковские термины, понимать смысл тех или иных операций. А профессиональные менеджеры, в свою очередь, осваивали (и не без успеха) блатную феню. Произошла так называемая конвергенция, то есть взаимопроникновение этих сфер… Сейчас уже, конечно, не так все очевидно, банки борются за свой имидж. Хотя бандиты по-прежнему входят в состав учредителей многих из банков.

– К сожалению, не могу не признать, что в последнее время в этих советах учредителей бандитов сильно потеснили выходцы из правоохранительных органов, – нахмурившись, добавил Гуров.

– Это тоже имеет место быть, – быстро согласился Порошин и тут же вернулся к теме: – Что касается Крячевского, то он вообще человек со странностями. Я бы определил его, мягко говоря, как человека неуравновешенного. Кстати, у него есть еще «Витан-банк». И там также нашли нарушения в деятельности, вопрос стоит о лишении этого банка лицензии.

– На этом тоже настаивал Смирнов? – предположил Гуров.

– Вы правы, Игорь был категоричен в своем решении, но комиссия еще не определилась окончательно, – заявил Порошин.

– Понятно, – задумчиво произнес Гуров, записывая за банкиром. – Вы что-то знали о личной жизни Смирнова? Чем интересовался, были ли увлечения, как жил в семье?

– Здесь как раз все просто. Он был хороший семьянин, и никогда ни о каких его увлечениях на стороне я не слышал. С женой они еще с института – он, правда, постарше на три курса был. У них двое детей. Люди они спортивные и предпочитали активный отдых на природе. В общении Игорь был человек демократичный и коммуникабельный, сотрудники его любили; уверен, что все подтвердят мои слова…

Гуров захлопнул блокнот и резко поднялся.

– Благодарю вас, что нашли время поговорить, – произнес полковник, – думаю, что у меня еще возникнут вопросы к вам.

– В каком смысле? – неожиданно насторожился Порошин.

– В качестве эксперта вы неоценимы, – улыбнулся Гуров, – сфера деятельности очень непростая…

– Возникнут вопросы – обязательно обращайтесь…

Крячко сидел в приемной и беседовал с секретаршами Смирнова, которые выглядели так, будто со вчерашнего вечера осиротели. Стас проявлял по отношению к ним максимальный такт и заботу, на которые только был способен.

– Скажите, Людочка, а как долго обычно засиживался ваш шеф на работе и часто ли оставлял вас работать допоздна? – спросил Стас у стройненькой блондиночки лет двадцати семи.