Дмитрий Осокин - Причём тут менты?!

А ровно через две недели нас с Атасом пригласили на банкет в «Невский». Конечно, Алешкин преподаватель театрального мастерства в Москве получил факс от «правления концерна», такую же бумажонку получил и ректор ее заведения, и в результате она тоже смогла присутствовать.

Нас посадили в самый дальний уголок стола, и мы накинулись на съестное. Говорить не хотелось — после всей этой истории мило обшучивать мелочи не слишком тянуло, а обсуждать все происшедшее и вовсе никто не мог. Ни девушки, ни мы с Атасом. Поэтому я и решил — в конце-то концов! — использовать голову по прямому назначению. Для еды.

У меня и в мыслях не было, что этот банкет закатили в честь двух бравых парней, сумевших победить столько негодяев. Нет, «Астратур» отмечал расширение зоны влияния. Под шумок, под видом мести за убиенного Петрушина, они взяли под контроль почти все те «дикие» притоны, за которые в другое время им бы еще пришлось поспорить с конкурентами. Обыкновенная колониальная война, покорение новых земель… Да вдобавок и наглядная демонстрация силы: убийца сдан милицейским менее чем за сутки, да еще вместе с оружием, с тем самым автоматом, пульки из ствола которого прозондировали несчастного «пришельца» на выживаемость.

Кстати, о милицейских. Их было в тот вечер в «Невском» куда больше, чем я мог предположить. Сергей Валентиныч Горин не ограничился тем, что пригласил, как обыкновенно, на это маленькое семейное торжество своих бывших коллег, успевших стать майорами «подоконниками» и полновесными «полканами», но так и не сумевших, в отличие от своего недавнего подчиненного, огрести эквивалентную собственной значимости сумму денег. Однако, кроме них, в банкетном зале присутствовали: зам начальника Шестого управления, пара боссов РУОПа (если я их правильно идентифицировал, понятно, что официально мне никого не представили, на подобных сборищах считается, что все и так всех знают) и еще какой-то мужик в штатском, в котором все, от дешевых начищенных ботинок до двух-трех волосков на макушке свидетельствовало: тоже милицейский! И не из рядовых!

Пили, ели, хвалили Горина, Шапиро, Корнева и отсутствующего президента концерна Андрея Смирнова, снова принимались жевать…

Сергей Горин поднял бокал.

Я толкнул локтем Атаса, сейчас должно было прозвучать нечто значимое. Горин с немного наигранным пиететом взглянул на дядьку в штатском.

— Здесь прозвучало уже много очень хороших слов в адрес концерна «Астратур», его охранного и сыскного агентств… Но, мне думается, не стоит преувеличивать наши скромные заслуги. Вернемся на мгновение к событиям двухнедельной давности. Спецы господина полковника — легкий полупоклон — менее чем за сутки смогли раскрыть убийство нашего коллеги, возбудили уголовные дела в отношении семи притонодержателей, закрыли, пресекли функционирование шести подпольных «точек» — публичных домов.

И я поднимаю этот бокал за мужество и высокие профессиональные качества подчиненных господина полковника… и его самого, конечно!

Атас на мгновение замешкался. Рука, в которой он держал рюмку с «Хенесси» вдруг застыла в воздухе, он недоуменно не нее посмотрел, поддержал рюмку другой рукой и странным тоном обратился ко мне:

— Теперь уже я не пойму… Слушай, при чем тут менты?

На другой день я проводил Алешку до поезда, посадил ее в вагон «Красной стрелы» (билеты от «Астратура»), попытался пошутить на ту тему, что все же она оказалась не права: на том банкете к нашему столику подвалил известный питерский кинорежиссер, взял ее координаты… а ведь его фильм спонсировал именно «Астратур»! Но нам с ней так и не удалось преодолеть возникшее между нами напряжение… Мы оба слишком стеснялись этой грязной истории. Не знаю, сможем ли мы продолжать дружить! Прежними наши отношения, во всяком случае, не останутся…

Поезд отвалил от перрона, я закурил. И припомнил, что так и не компенсировал ущерб, причиненный одному парчовому платьицу. Ухмыльнувшись, я купил в ларьке на Литовском одну розочку, бутылку шампанского и, спустившись в метро, решительно зашел в состав, следующий до «Владимирской». Почему-то мне казалось, что имеет смысл поздравить Лину с прошедшим днем рождения, поговорить с ней о платье ее подруги и «Перфекте» ее мальчика.

На скамейку напротив шлепнулась женщина лет сорока пяти, плотная и непритязательная, из тех, кого обыкновенно называют «бабами» мужики у ларьков. Она посмотрела на меня и пьяно улыбнулась: