Леонид Словин: Не называй меня майором...

Скубилин задержался с ответом.

— Молчишь?! А я тебе скажу! Что раскрыть не можете — летит в корзину…

— Борис Иванович! Обижаете!

— Обижаю?! Что у тебя сегодня?

Скубилин был готов к докладу.

— По первой позиции три, Борис Иванович… Раскрыто два. Вторая позиция: восемь — пять…Третья …

Успокоившийся было Жернаков взорвался:

— Да что ты мне все цифры, Вася. Разве об этом речь! Мне верный человек позвонил…У тебя на домодедовском направлении ЧП! Дерзкий разбой! Под угрозой ножа отобрали документы, деньги…

— На вокзале?

— В электричке. Двое.

— Сейчас проверю…

— Можешь не проверять. В министерстве уже известно. Заявление не зарегистрировали! Ориентировку по вокзалам не дали! Линию не оповестили. Нет ни примет преступников, ни описания похищенного…

— Сейчас дам команду…

— На твоем месте я бы лично разобрался. Раньше, чем вмешается министерство. Тем только зацепиться, дальше уж пойдет. Полезут и в заявы, и в ружейку…

— Понимаю, Борис Иванович…

— Даже укрыть не могут!.. Жернаков был удовлетворен. — Чем жестче мы будем, тем больше у нас шансов устоять. Иначе на нас повесят всех собак …Разберись и сразу прими меры. В шею. Сразу. Грязной метлой…

***

Игумнов поднял голову.

В коридоре послышались шаги. Кто-то быстро шел от дежурки.

Низкий мужской голос за дверью прозвучал глухо:

— Мне к начальнику розыска. Срочно…

То же он произнес, видимо, и при входе.

«Потому и пропустили…»

Посетитель уже входил — в коротком, на «молнии» пуховике, вязанной шапочке с козырьком — осанистый, чисто выбритый, с намечающимся вторым подбородком.

— Я тут принес заявление… — В руке он держал бумагу. — Меня ограбили. В электричке…

Он подвинул стул. Продолжил, уже сидя:

— Двое. Наставили ножи… «Не отдашь — отправишься на тот свет!»

— На вокзале?

— В электропоезде. На посадке.

Ночь началась с неприятностей. Никола не звонил, Качан исчез. На перроне — пожар.

«Теперь ещё разбой…»

— Пойдемте, покажете… — Игумнов уже закрывал сейф.

Посетитель не понял:

— Что показывать?! Электричка ушла… — Он нехотя поднялся. — Я написал заявление…

Вариант был известный.

«Я написал заявление. Оставляю и еду спать. А вы бросайтесь в погоню… Ищите, стреляйте, лезьте под пули. И не забудьте про Уголовно-процессуальный Кодекс…»

— Мы теряем время, — Игумнов был уже на пороге.

Посетитель пожалплечами.

Почти бегом проскочили мимо дежурки.

Место майора за пультом занимал помощник. Дежурный, скорее всего, вышел в ресторан или в медкомнату. Помощник составлял протокол. Двое дюжих носильщиков — понятых, не читая, подписывали бланки, .

— Я на вокзал. Если Качан будет звонить, найди меня по сотовому.

Молоденький помощник проводил Игумнова внимательным взглядом . Он все видел. Тайны общения с посетителями для посвященных всегда шиты белыми нитками.

— Понял, товарищ капитан…

Игумнов выскочил за дверь. С хода налетел на цыганок, организовавших пикет у пепелища. Кто-то из их сородичей был задержан. Гадалки требовали справедливости — последними словами нецензурно несли всех подряд — ментов, власть, систему.

Игумнов на ходу шуганул их по-цыгански.

Женщины смутились. Одно дело — откровенно послать матом на чужом языке, другое — услышать подобное на своем родном.

— Нехорошо, начальник…

Игумнов окинул глазами перрон.

Поставленные на прикол сцепы. Опущенные до утра токоприемники, темные окна вагонов…

Вечерний поток пассажиров заканчивался. Прерывистый ручеек сочился от метро сквозь нижний цокольный вокзальный этаж, открытый с обеих сторон и занесенный снежной крупой.

Не умолкало радио.

Игумнов и потерпевший быстро шли вдоль перрона.

Начальник розыска спросил на ходу:

— Все произошло в вагоне?

— Именно.

— Они вошли после вас? Или уже были внутри?

— Я только успел войти, тут они и возникли… — Он держался с плохо скрываемым вызовом.

— Выходит, что в тамбуре?

— Это уж вы делайте вывод!..

Быстро пересекли перрон.

На справочном указателе, в начале платформы, когда они проходили мимо, что-то щелкнуло — на табло появилось время отправления первых утренних электропоездов.

— Что у вас взяли?

— Бумажник…

— Извините!.. — Шедшая навстречу пара заметалась, уступая дорогу. Игумнов её и не заметил.

— А что внутри?

— Обычное: документы, деньги.

— Много денег?

— Немного, — Потерпевший подумал, — Половина зарплаты. Главное — заграничный паспорт.