Питер Аспе - Убийцы Мидаса

После этого Скаглионе позвонил герру Витце. Этот разговор занял у него куда больше времени, чем звонок в полицию.

– Операция провалилась, – мрачным тоном сообщил герру Витце Скаглионе. – Этот чертов валлон все испортил.

– Успокойтесь, герр Скаглионе, – возразил ему Витце. – Может быть, это даже и к лучшему.

– Может быть, для вас это и лучше. Но я хочу получить свои деньги за работу. Я не смогу больше оставаться в Бельгии. У меня теперь нет дома. К тому же полиция меня вычислила и идет за мной по пятам, – требовательным тоном возразил Скаглионе.

Витце улыбнулся, достал из ящика стола серебряный портсигар, вынул оттуда дорогую сигару и закурил.

– Я заплачу вам сто тысяч марок, если вы доведете дело до конца, – тоном, каким разговаривают с лучшими друзьями, а не с наемниками произнес он.

Скаглионе сразу же согласился. Сто тысяч марок для него – просто огромная сумма.

– Хорошо, я завершу работу, но при одном условии, – решительно сказал Энзо. – Я покончу с ними тем способом, которым захочу.

– Как вам угодно. Это ваше личное дело, – согласился Витце. – Польдерный проект был с самого начала обречен на провал. Слава богу, что Фиддл об этом уже никогда не узнает.

– И еще я хочу, чтобы мне сделали новые документы и купили дом на Сицилии, – сказал Скаглионе.

– Считайте, что ваше желание исполнено. Я уже разработал план вашего побега из страны. Вы сможете добраться до Италии через Швейцарию. Увидимся через сорок восемь часов. Позвоните мне завтра. Этот план не должен провалиться.

Еще некоторое время Витце задумчиво курил. Настольная лампа освещала комнату мягким желтым светом. У Ляйтнера появилась новая идея. Он собирался перестроить Дубровник, как только в Югославии окончательно стихнут военные действия. Туристы по своей натуре очень капризны. Если их план удастся и разбомбленный Дубровник восстанет из пепла, словно феникс… Тогда в него… Тогда хлынут миллионы туристов. И они с Ляйтнером станут миллионерами. Миллионы туристов означают миллионы марок. Витце улыбнулся своему только что придуманному каламбуру. «Запад находится на последнем издыхании, – подумал Витце. – Будущее за Востоком».

Ван-Ин со скромным видом принимал благодарности Моенса и всеобщие поздравления. Мэр дружелюбно похлопал по плечу Ван-Ина. Комиссар не сомневался, что этот жест Моенса телевизионщики засняли на камеру и трогательная сцена попадет во все выпуски вечерних новостей.

– Вы заслужили это повышение, Питер, – широко улыбнувшись, произнес он.

Ханнелоре радостно захлопала в ладоши, и все присутствующие последовали ее примеру. После фуршета в здании муниципалитета Ханнелоре и комиссар отправились к Ван-Ину на Ветте-Виспорт. Ван-Ин отключил телефон и дверной звонок. Версавел предупредил всех на работе, чтобы в течение трех дней их никто не беспокоил.

– Теперь ты стал главным комиссаром, – лукаво улыбнувшись, проговорила Ханнелоре.

Ван-Ин в этот момент лежал на кровати и задумчиво смотрел на темные тучи, собирающиеся за окном.

– Думаю, вот-вот пойдет дождь, – равнодушно проговорил Ван-Ин.

Ханнелоре прижалась к нему и погладила его по груди, нежно прикасаясь кончиками пальцев.

– Как скажете, главный комиссар, – усмехнулась она.

– А ты возглавишь апелляционный суд, – сказал Ван-Ин, потянулся к бутылке, стоявшей на тумбочке у кровати, и разлил шампанское по бокалам.

– Почему же ты не радуешься? Ты должен гордиться. Тебя покажут даже по немецким телеканалам. Все только и говорят о храбром комиссаре, который спас Брюгге от страшной катастрофы.

– Ну, поговорят и перестанут. У людей короткая память, – устало заметил Ван-Ин. – Через пару дней я опять стану для них обычным копом.

Ханнелоре ласково погладила его по животу:

– Не говори так. Жители Брюгге никогда не забудут о том, что ты сделал для нашего города.

– Не говори ерунды!

– Спорим, что все будет так, как я сказала? – лукаво улыбнулась Ханнелоре.

– И тот, кто выиграет это пари… – плотоядно улыбнувшись, проговорил Ван-Ин.

– Не продолжай. Я все поняла. Договорились. Но я уверена, что окажусь права, – сказала Ханнелоре, взяла пульт и переключила телевизор на местный канал. Как раз начинались вечерние получасовые новости. Ван-Ин попытался остановить ее, но безуспешно. – Я уверена, что они практически весь выпуск будут говорить о тебе и о твоем подвиге, – упрямо настаивала она. – Я хочу это слышать.