Алексей Макеев - Список приговоренных

Рассмеявшись в ответ, в разговор вступила девушка, назвавшаяся Таней.

– А то! Жлобяра этот Зубильский был еще тот… Он никогда в жизни не складывался на какие-то общие затраты на дом. Я сама из семнадцатого, и мой отец не раз говорил о нем: из-за копейки удавится. Когда в прошлом году надо было сложиться на видеонаблюдение за двором, он, как мог, выкручивался, только бы не дать ни гроша. Так ничего и не дал!

– А я помню, когда во дворе заасфальтировали дорожки, кто-то в горячий асфальт, то ли случайно, то ли нарочно, втоптал новенький рубль. И вот на следующий день из дому выходит Мозоль… Ну, его за глаза все так звали. Увидел рубль и начал ключами от квартиры колупать асфальт, чтобы вытащить монету. Не получилось. Так он не поленился вернуться домой, взять там то ли стамеску, то ли отвертку и уже ею выковырял тот рублик.

– Впечатляет! – покачал головой Гуров.

– Но это еще что-о-о! – многозначительно протянул Макс. – Мы с пацанами решили приколоться. К пятирублевке точечной сваркой прихватили длинный гвоздь. На совесть приварили, намертво! Потом, когда его не было дома, разогрели асфальт газовой горелкой и поглубже забили в него монету. Вот уж Мозоль попыхтел! Часа два возился, пока не вытащил. А как увидел гвоздь – сразу все понял. Запсиховал, заматерился! Потом месяц волком на всех глядел и бегал писать жалобы.

– А мама рассказывала, что этот Зубильский даже родной сестре отказался помочь, когда ей потребовались деньги на неотложную операцию, – с осуждением в голосе вновь заговорила Таня. – Она раза два к нему приходила, просила помочь, а он ее даже слушать не стал. Потом говорили, что она умерла.

– Но, может быть, у него самого с деньгами напряг? Может, он только считается богатым, а на самом деле их у него нет? – предположил Лев с сомнением в голосе.

Издав саркастичное междометие, Макс кивнул головой в сторону семнадцатого дома и с некоторым запалом произнес:

– У него в квартире антиквариата – на три магазина хватит! Мне об этом Женька Шарихин рассказывал. Мозоль в прошлом году купил какую-то бронзовую статую. Вроде бы Будды. А она тяжеленная… Попробовал нанять таксиста, чтобы тот поднял покупку на третий этаж, но тот сразу запросил «штуку». А тут рядом оказались Женька с Лехой Суханиным. Оба лбы здоровенные – на штангу ходят. Сторговались за «пятихатку». Короче, как потом говорил Женька, чего у него там только нет! Эрмитаж отдыхает…

Поблагодарив своих собеседников за интересную информацию, Гуров направился к семнадцатому дому. Войдя в вестибюль, он увидел восседающего за столом консьержа – уроженца бывшей советской Средней Азии. При появлении рослого незнакомца тот выжидающе приподнялся, подавшись в его сторону, но удостоверение сотрудника главка угрозыска мгновенно сняло все вопросы и недоумения. Сообщив, что «сороковой квартира» находится на «третья этажа», консьерж вновь опустился на стул.

Лев почти бесшумно взбежал по лестнице на третий этаж и проследовал по широкому коридору к приоткрытой бронированной двери с цифрой сорок. Войдя в просторную прихожую, он чуть не нос к носу столкнулся с подвижным долговязым старшим лейтенантом, который придирчиво обследовал стены, судя по всему, выискивая отпечатки пальцев.

– Полковник Гуров, главк угрозыска, – лаконично представился Лев.

– Эксперт-криминалист Горшенин, – тоже отрекомендовался старлей.

– Вы давно уже здесь? Что-то интересное найти удалось?

– Да, без малого часа два уже будет, как мы тут копаемся… – чуть пожал плечами криминалист. – Знаете, ощущение такое, что чего-то характерного для криминального события тут нет и в помине. Нет следов борьбы, признаков взлома, попойки, да и вообще, посторонних людей. Скорее всего, дедушка «крякнул» чисто по причине возраста, без какого бы то ни было постороннего вмешательства…

Войдя в гостиную, где на диване, раскинув руки, недвижимо лежал мужчина лет семидесяти, с коротким ежиком седых волос и восково-желтым лицом, Лев огляделся. Судмедэксперты – и местный, и главковский Дроздов, который неведомо как успел примчаться сюда раньше их со Станиславом, вполголоса переговариваясь о чем-то своем, профессиональном, укладывали в сумки и кофры инструменты и флаконы с какими-то диагностикумами. Двое пожилых мужчин – явно понятые, о чем-то шушукаясь, сидели в углу комнаты. Еще один эксперт-криминалист обследовал подоконник. Старший опергруппы с майорскими погонами что-то вполголоса докладывал по телефону. Стаса видно не было. Как мог догадаться Гуров, он вел осмотр соседних комнат. Еще раз окинув взглядом гостиную, Лев пришел к выводу, что усопший владел пятикомнатной квартирой «министерской» планировки, действительно напоминающей антикварный магазин, и еще раз убедился в справедливости утверждений Макса, что эта жилплощадь, начиная с прихожей, переполнена всевозможными раритетами. Вдоль стен гостиной стояли шкафы (разумеется, старинные, антикварные!), заполненные разными диковинами, предметами быта и просто безделушками, представляющими собой немалую ценность. Редкие образцы посуды чередовались с замысловатыми пепельницами, раритетные скрипки соседствовали с необычными видами холодного оружия, украшенного золотом и полудрагоценными камнями, а также дуэльными пистолетами с золотой насечкой… Все это покоилось за стеклом шкафов и в специальных пластмассовых боксах, крикливо извещая о своей уникальности и весьма высокой цене.