Ро Фоли - Роковая Женщина

– Но Ева! – воскликнул Торнтон.

– Мы проверили, – перебил его О'Тул. – Ваш двоюродный брат также не имеет отношения и к убийству Евы Грант. Доказано его стопроцентное алиби на все время антракта.

– Этого не может быть! – вопил Торнтон. Его бедная голова задергалась еще сильнее.

Вопрос задал Кент:

– А какая связь между убийствами Евы Грант и ее отчима?

– Дело в том, что Берн Симмонс долгое время вел роскошную жизнь, промышляя дерзким шантажом. Сначала он шантажировал Еву. Брать деньги у Дженет или Касса он не мог: брат и сестра все четыре года существовали на очень скромные средства. До того самого момента, пока Ева, желая оградить себя от вымогательств отчима, не рассказала Симмонсу, что Дженет, наконец, получила свою долю наследства. И я думаю, что актриса узнала об этом от вас, господин Грант. Сегодня утром Симмонс пытался шантажировать Дженет, требуя пятьдесят тысяч долларов за свидетельские показания о том, кто убил Мейтленда Фредерика. – О'Тул бил точно в цель.

– Значит, Дженет. Я знал, что убийца – один из них, – прошипел Торнтон.

– Господин Грант! – властно прервал его Кент. – Я настаиваю, чтобы вы замолчали. Говорить буду только я.

Торнтон сжал зубы, на скулах появились алые пятна. Он окончательно потерял самообладание.

– Вы что, ослепли? – визжал поклонник античности. – Не видите истину, которая маячит перед вашим носом? Дженет ненавидела Еву. Это ее рук дело, она мстила за брата.

– Торнтон, вы потеряли всякую способность мыслить! – взвился О'Тул. – Я повторяю, мы установили, что Симмонс жил на средства от шантажа долгие годы. Но в то время у Дженет Грант денег не было, хромой шантажировал Еву и Фредерика.

– Вы готовы на любую подлость, чтобы очернить Еву, – не унимался Торнтон. – Или раскопали что-нибудь новенькое! Или все та же грязная ложь о портрете, который якобы рисовал со своей любовницы художник?

Лейтенант молча сунул руку в карман и достал небольшой пакет. Он вынул оттуда снимок и протянул его Торнтону.

– Мы нашли это в квартире Симмонса. Торнтон, не веря своим глазам, смотрел на фотографию, потом передал ее Кенту. Руки его дрожали.

– А теперь, господин Торнтон, самое время поговорить о вашем алиби. Вы утверждали, что в антракте были в фойе, курили. Это так?

– Почти. Я выходил всего на несколько минут. В тот вечер я не успел купить цветы для Евы. Рядом с театром цветочная лавка, я заказал там несколько орхидей. Это были ее любимые цветы. Их должны были доставить в театр ровно в одиннадцать. Я рассчитал, что к этому времени репетиция должна была закончиться. Это легко проверить.

– Да, – кивнул сержант, – вы не солгали. Цветы принесли.

– Но почему вы скрыли это от полиции? – спросил лейтенант.

Торнтон мучительно страдал от участившегося тика. Казалось, ему трудно выговаривать слова. Он попытался что-то объяснить, но тут же замолк. Тогда вмешался Поттер.

– Касс утверждал, что во время антракта находился в фойе. Я думаю, что господин Торнтон Грант был готов на все, чтобы поставить под сомнение алиби своего кузена.

К всеобщему удивлению, Торнтон истошно закричал:

– Касс убил Фредерика, почему же не убить и Еву! Это он убил их обоих!

– Господин Грант! – Бас Кента перекрыл вопли Торнтона. – Я приказываю вам замолчать. Ни слова более – или я отказываюсь от контракта.

Дженет посмотрела на часы. Уже почти семь вечера. Касс должен появиться с минуты на минуту. Неудивительно, что противно сосало под ложечкой. У нее не было ни крошки во рту с самого утра. Спустившись на кухню, она сделала яичницу и налила стакан молока. Когда придет Касс, они обязательно выпьют на радостях и отправятся поужинать в какой-нибудь маленький уютный ресторанчик, где их никто не узнает. Она теперь знала много таких укромных местечек. Четыре года она посещала небольшие, малоизвестные рестораны, прячась в самом дальнем уголке и надев черные очки. Слава богу, теперь все позади. Дженет несколько раз мысленно повторила эту магическую фразу, как бы желая убедить себя, что кошмар окончен. Но в глубине души она все еще не верила в случившееся чудо. Тревога не покидала ее. Дженет томило странное щемящее чувство. «Это игра воображения. Касс свободен, больше ему ничто не угрожает», – твердила она, как заклинание.

В дверь позвонили. Три коротких звонка. Это позывные брата. Дженет побежала открывать.

Касс стоял на пороге и улыбался ей. Она бросилась к нему на шею: