Ро Фоли: Роковая Женщина

Торнтон занимал два этажа красивого особняка на Муррей Хилл. Дворецкий в ослепительно белой ливрее открыл дверь и улыбнулся.

– Как приятно снова видеть вас, мисс Дженет, – сказал он.

– Ты хорошо выглядишь, Джексон.

– Да, мэм, я всегда хорошо выгляжу; годы щадят меня, и здесь все по-прежнему.

Старый слуга оказался прав: в этой обители ничего не изменилось. Дженет оглядела знакомую гостиную. Короткая лестница вела на второй этаж, там находились кабинет и спальня. Дом был отделан с большим вкусом. Сохранилось много старинной мебели, антиквариата, принадлежавших еще родителям Торнтона.

Несмотря на комфорт и уют, девушку не покидало ощущение, что дом нежилой. Скорее всего потому, что настоящая жизнь его владельца проходила за книгами.

Дженет ждала в гостиной, представляя церемонию встречи. Через несколько минут Торнтон спустится вниз, как всегда собранный и сдержанный, в неизменном замшевом пиджаке и в тон подобранном шелковом шарфе. В руке он будет держать книгу, как выразительное напоминание о том, что его отрывают от серьезного дела. Он предложит Дженет шерри и бисквиты, а потом постарается как можно быстрее от нее избавиться. Знакомый сценарий! Но сегодня режиссура будет совсем другая. Об этом она – Дженет Грант – позаботится.

Послышались шаги. Торнтон спускался по лестнице быстрее обычного, почти бегом. Дженет отметила упругую походку сильного молодого человека. Да, вроде все по-старому: замшевый пиджак, шарф, книга в кожаном переплете. Но сегодня он показался Дженет намного моложе Касса. Кузен олицетворял своей персоной полное жизненное благополучие.

У Торнтона были правильные черты лица. Умные задумчивые глаза принадлежали человеку, фанатично влюбленному в книги, страстному библиофилу. Он увидел Дженет, и его упрямый жесткий рот расплылся в улыбке. Поцеловав сестру в щеку, он залюбовался ее костюмом:

– Еще одно прелестное творение Кэтрин Лорд? Очень тебе к лицу.

Дженет удивленно подняла брови. Раньше Торнтон никогда не замечал ее туалетов.

– Что будешь пить? Скотч, коктейль, водка, джин?

– Мартини. А ты изменился, Торнтон, – не удержалась мисс Грант.

– Изменился к лучшему? – игриво спросил он.

Пока Джексон готовил коктейли, они болтали о всяких пустяках. Дворецкий поставил пепельницу и удалился. Торнтон галантно поднес зажигалку к сигарете Дженет. Теперь она могла начать важный разговор.

– Мне нужны деньги, – без обиняков заявила Дженет.

Безмятежное выражение лица кузена не изменилось.

– Зачем?

– Думаю, тебя это не касается, Торнтон. Ведь деньги-то – мои. Мои, – повторила она твердо.

– Но, детка, тебе хорошо известны условия завещания. Прости, но я не в силах помочь.

– Напротив. Согласно завещанию отца ты волен распоряжаться деньгами по своему усмотрению: и моей долей тоже. А это несправедливо. Я работаю день и ночь. Хотя я уверена, что однажды мой магазин себя окупит. Но пока... Я убеждена, отец просто не предполагал, что...

Взгляд Торнтона стал ледяным.

– Конечно, он не предполагал, что ты промотаешь все деньги на то, чтобы содержать Касса в этом загородном клубе. Он живет там в непозволительной роскоши. Хотя бы у одного из вас должно хватить здравого смысла, чтобы понять: фешенебельная клиника доктора Холдстеда вам не по средствам.

Дженет почувствовала, что ее захлестывает гнев. Она с трудом взяла себя в руки. Торнтон внимательно наблюдал за ней. «Сестра очень изменилась, – подумал он. – В ее облике явно появилось нечто новое, незнакомое». Раньше, до ареста брата, Дженет была мягкой и приветливой девицей. Широко открытые глаза доверчиво смотрели на людей. Теперь умиротворенность и спокойствие исчезли. Дженет стала похожа на затравленного, загнанного в угол зверька.

– Мы оба знаем, почему отец переписал завещание. Он не хотел, чтобы ты впустую тратила деньги на бессмысленные попытки освободить Касса от заслуженной кары.

Дженет глубоко вздохнула, стараясь успокоиться.

– Торнтон, давай поговорим начистоту. Касс не убивал Мейтленда Фредерика, и я не успокоюсь до тех пор, пока не вытащу его из этого роскошного ада. Ты сказал – загородный клуб? Господи, если бы ты только мог представить, каково ему там! Я еще раз повторяю, мне нужны мои деньги!

Торнтон осторожно затушил сигарету и отпил коктейль из бокала. Он не отрывал глаз от сестры.

– Прошло больше трех лет. Что же именно так ожесточило тебя?

– Просто мне все осточертело, Торнтон! Сегодня утром кое-что произошло. Во-первых, я ездила к брату в Вентфорт. Ни единая живая душа не появляется там, кроме меня и Пита. Касс просто неузнаваем. Постарел, стал почти седой. Во-вторых, сегодня на улице я снова услышала за спиной знакомые шаги хромого невидимки. Торнтон презрительно ухмыльнулся.