Наталья Матвеева - Аквамарин

— Привет, отец. Как поживаешь? А, впрочем, я и сама вижу: миленький публичный дом! Наверное один из лучших в городе? — Лив прошла и нагло уселась в его мягкое кожаное кресло за столом, заметив, что мужчина, вошедший с отцом, расширенными от ужаса глазами наблюдал за ней, как и оба охранника, Бобби и Ларри, послушно замершие у дверей. — А ты изменился. Определение «старый козел» теперь подходит тебе больше, чем раньше. И что твоему козлиному величеству от меня понадобилось через шестнадцать лет забвения?

Лицо отца окаменело, в его глазах заплясали бешеные круги (и Лив вдруг поняла, как она выглядит, когда слетает с катушек, видимо, получила эту черту по наследству), и он поджал губы. Затем вдруг нахмурился, ухмыльнулся и, присев на край стола, с горечью и болью, которых Лив никак не ожидала услышать, проговорил:

— Для начала, позволь мне обнять тебя, дочь… Я…

Лив чуть-чуть откатилась от него на колесиках, приделанных к ножкам стула, увеличив между ними расстояние, и гневно и жестко проговорила:

— Потише, папуля. Обнимать себя я не позволяю никому, даже своей бывшей соседке по комнате Нике, а с ней я прожила долгие шестнадцать лет и она мне стала гораздо ближе чем ты. Перейдем к делу.

Отец вздохнул и сложил руки на груди, жестко, но с оттенком вины и боли блеснув глазами.

— Ладно. Я понимаю, что ты злишься на меня и не можешь простить то, что с тобой произошло. Я не жду, что ты сразу поверишь мне, но я должен рассказать тебе правду… Или ее часть. Это поможет нам в дальнейшем избежать недоразумений…

— В дальнейшем?!? — перебила его Лив, возмущенно и раздраженно уставившись на него. — Отец, ты что, выпил мышьяк и закусил цианистым калием? Это наша первая и последняя встреча, после которой я начну устраивать свою жизнь без неожиданно обретенных родственников!

Эйден резко встал и ударил кулаком по столу. Лив увидела дикую злость в его глазах, ощущала сталь и мощь, исходившие от его крепкой фигуры, но… не боялась. Она никогда никому не позволит себя обидеть.

— Оливия! — громыхнул он. — Ты можешь ненавидеть меня, не верить мне и обзываться… хотя с последним я попробую побороться, но ты член семьи! Ты дочь крестного отца и по законам семьи обязана делать то, что я скажу! Это не подлежит обсуждению! Ты и сама это знаешь, это не я придумал!

Оливия прищурилась, злясь все больше и больше.

— К чему эти твои пафосные речи? Рассказывай и я пойду ужинать.

Эйден посмотрел на тощего, высокого мужчину и жестко, приказным тоном, проговорил:

— Брайан, стул. — он повернулся к Бобби и Ларри и резко приказал:

— Пошли вон. Я позову.

Охранники испуганно испарились, а Брайан поставил перед Эйденом удобный на вид, дорогой кожаный стул, принесенный из соседней комнаты, и, чуть отойдя назад, спокойно произнес:

— Вот, мистер Мартинес. Организовать ужин? Выпивку?

— Нет, не нужно, Брайан. Она слишком упертая, чтобы остаться на ужин. — недовольно проговорил Эйден и внимательно посмотрел на Лив сильным, проницательным взглядом. Лив слегка подняла брови и кивнула. Эйден продолжил:

— Я думаю, ты хочешь узнать, почему мне пришлось отправить тебя, а твою сестру оставить рядом с собой… Это непростая история, Лив, и очень, очень нелегкое решение, самое сложное из тех, что я принимал в жизни…

— Подожди-ка. — остановила его Лив и посмотрела на Брайана. — А этот попугай так и будет здесь стоять? Может сбегать ему за поп корном?

Отец раздраженно закатил глаза и, теряя терпение, проговорил:

— Это мой консильери, Брайан Клаусон, и он останется, это не обсуждается! Позволишь продолжить?

— Валяй.

— Мне пришлось отправить тебя на Сицилию, Лив… — заговорил он с большой долей боли и горечи в голосе, опустив глаза и вспоминая события тех давних лет… — Когда вы с Джессикой были маленькие, у меня был один заклятый враг, его звали Рико Карелли по прозвищу «Аркан». Он был боссом чикагской мафии и вечно лез на мою территорию… но у него была причина. — Эйден вздохнул. — Ты прекрасно знаешь, что у каждого Дона должен быть наследник… потомок-мальчик, который возьмет в свои руки весь бизнес после смерти отца. Мне нужен был сын… А твоя мама… В силу своих особенностей, она могла рожать только девочек…

Эйден замолчал, угрюмо глядя перед собой сияющими зелеными глазами. Лив чувствовала, как к горлу подкатывает тошнота… Злость сменялась шоком и невероятным стрессом, который захватывал мандражом ее конечности, и она нервно затрясла коленом, стуча каблуком по полу.