Галина Романова - Амур с оптической винтовкой

– По статистике, дорогой, вы самые неустроенные в семейном плане люди, – проговорила Наталья, сбрасывая с кровати длинные ноги и поднимаясь чрезвычайно грациозно.

Спинка прогнута, попка зазывно оттопырена. Наверняка репетировала подобный подъем не единожды. Наверняка знала, как он отреагирует. Он и отреагировал. Тут же поймал ее за коленку, дернул на себя и снова заставил улечься на соседнюю подушку. И не выпускал потом из кровати полчаса. Выдохся и тут же задремал. И, как следствие, проспал запланированную с Лешкой рыбалку. И Наталья, как и хотела, получила его к завтраку, над которым долго трудилась.

Молодец! Все продумала! Хитрая. И главное, упрекнуть ведь не в чем. Он сам ее схватил, сам проспал. Самому теперь и перед Лешкой извиняться. Его пропущенных вызовов Артем насчитал с десяток. И одно пропущенное сообщение, в котором друг утверждал, что их дружбе на этом конец, что его закадычный друг Артем последний скот и что променял его на…

Дальше было не очень прилично, и Артем поспешил сообщение удалить. Если Наталья, не дай бог, прочтет, она из кожи вылезет вон, но на самом деле их дружбу похоронит, тщательно все продумав и обустроив все так, что упрекнуть ее будет не в чем.

– Доброе утро, – проговорил он неуверенно и окинул взглядом стол. – Ничего себе! Гостей ждем?

– Нет. Все для тебя, дорогой. – Девушка, на которой он уже полгода собирался жениться, но всякий раз почему-то откладывал, лучезарно улыбнулась. – Прошу к столу.

Каша, омлет, блинчики, сок в графине, кофе в кофейнике, еще творожный крем, взбитый с замороженной черной смородиной, сметана. Все это еле уместилось на его обеденном столе. Артем со вздохом оседлал стул. И тут же вспомнил свои прежние холостяцкие завтраки с Лехой в «стекляшке», через дорогу от отдела.

Что они там обычно ели? Что придется? Правильно! То глазунью с желтком, подернувшимся окаменевшей сморщенной пленкой. То манную кашу с комками и запахом пригоревшего молока. То пончики или беляши, плоские и жесткие, как подошва. Оладьи тоже там случались со сметанной каплей вприкуску. Все стоило гроши. Съедалось залпом. И даже казалось сносным.

Потом там все поменялось. Поменялся персонал, поменялись завтраки и поменялись цены на них. Старые пластиковые столы заменили деревянными, застелили скатертями, поставили салфетки. И неожиданно им с Лехой перестало там быть вкусно.

– Может, мы с тобой какие-нибудь ущербные, Тёма? – с тоской чесал отраставшую за три часа щетину напарник. – Красиво ведь стало, вкусно. Это тебе не манная каша с комочками! И не остывшие сырники с кусочками непромешенного творога. А нам «стекляшку» жаль. Что с нами не так?

Артем, честно, не знал. Но по «стекляшке» тосковал тоже.

– Что-то не так, дорогой? – Наталья, в миленьком домашнем костюмчике ярко-красного цвета, удивительно оттенявшем ее жгучую красоту, потянулась к нему через стол. – Тебе не вкусно?

– Все замечательно, – пробубнил он с набитым ртом, даже не поняв, что только что положил себе в рот. – Ты умница.

И он не врал. Наталья была умницей. Во всем. Упрекнуть было не в чем.

– Спасибо. – Она тепло улыбнулась и вдруг спросила: – Леша не звонил?

– Звонил, – ответил он тут же и подозрительно сощурился. – Только почему-то я не слышал его звонков. Не знаешь, почему?

– Тёма-а-а… – Она рассмеялась красиво и игриво и погрозила ему пальчиком. – Ты все забыл? Ты же вчера вечером, когда тащил меня в койку, сам поставил на беззвучный. Забыл?

Сам? Когда? Вечер, вечер, вечер…

А что было вечером? Он пришел со службы поздно. Принял душ, поужинал. Потрещал с Лехой. Договорились на утро на рыбалку. Потом Наталья перед ним уселась в чем мать родила. И он завелся. И она! Она, черт возьми, посоветовала ему убавить звонок. Чтобы не мешали. Чтобы не спугнули. И он сам, да, да, сам, своими руками убрал звонок, чтобы не мешали, чтобы не спугнули в самый ответственный момент.

Упрекнуть не в чем! Ее снова упрекнуть не в чем. Как же это она все так мастерски устраивает, а? Он, получается, бредет, будто и не по указке, но как-то так получается, что у нее на поводу. И вроде сам решения принимает, но какие-то почему-то неправильные, не его.

Артем схватил стакан с соком, сделанным из нескольких фруктов, оттого с непонятным приторным вкусом, сразу ему не понравившимся. Прикрылся стаканом от Натальи, не пропускающей ни единого его движения. Внимательно вгляделся.

Что с этой девушкой не так? Почему он медлит? Почему не берет ее в жены? Еще полгода назад купил кольцо, и оно до сих пор у него в сейфе на работе пылится в бархатной коробочке. Постоянно какие-то причины находились, и он оттягивал и оттягивал важный судьбоносный момент.