Лиана Модильяни: В объятиях прошлого. Часть 2

Доброе утро ! Хочешь я тебе кое-кого нарисую ?

Конечно, хочу ! Ещё бы !

Так три года назад состоялось знакомство Марчелло и Энн. С первых же слов Марчелло покорил Энн своей искренностью. Он всегда говорил именно то, что хотел сказать: что утро – доброе, то есть небо голубое, и солнце ясное, а у него хорошее настроение; что ему нравится рисовать, и что он будет рад что-то нарисовать для Энн. В отличие от многих других взрослых, которые приходили в гости, он не спросил у Энн, ни как её зовут, ни сколько ей лет, ни ходит ли она в школу и прочую ерунду, которую спрашивали все и, при этом, даже не ожидали ответа на свои вопросы и оставались абсолютно равнодушными к маленькой девочке, с которой они разговаривали.

Все эти большие дяди и тёти, – рассказывала Энн своему любимому серому плюшевому слонёнку, – такие важные, что, того гляди, лопнут, как та сказочная лягушка, которая раздувалась, пытаясь стать размером с быка.

Слонёнок соглашался и кивал хоботом.

Почему они всё время говорят совсем не то, что думают ? – спрашивала Энн у слонёнка. – Неужели нельзя просто сказать то, что ты на самом деле чувствуешь ?

Марчелло оказался первым, кто сказал именно то, о чём он думал. С этого дня Марчелло и Энн подружились. Именно ему были адресованы её счастливые улыбки в течение нескольких лет.

В несколько быстрых движений карандаша Марчелло нарисовал на большом листе бумаги смешное и милое существо, похожее на забавную помесь слонёнка и поросёнка, у которого на конце небольшого хобота имелся маленький пятачок. Уши его походили на уши слона, толстая шкурка была покрыта короткой шёрсткой, а на лапках были небольшие аккуратные копытца.

А что ему снится ? – спросила Энн.

Сочные початки кукурузы, – ничуть не смутившись вопросом Энн, тут же ответил Марчелло. – Он умеет ловко срывать их своим хоботом-пятачком.

А как ты думаешь, он захочет со мной дружить ? – продолжала Энн, с интересом разглядывая рисунок.

Для этого я его и нарисовал, – улыбнулся Марчелло. – Знакомься, Энн, это – Снаути 27 . Снаути, это – Энн.

Энн была счастлива. С каждым днём она привязывалась к Марчелло всё больше и больше, считая его своим лучшим другом.

* * *

Энн огляделась вокруг и вначале расположилась на старой деревянной скамейке под большой раскидистой магнолией. В дрожащем летнем воздухе носились мириады разноцветных бабочек и облачка пыльцы южных цветов, смешиваясь с прохладой, исходящей от поверхности озера. Энн сидела, поджав под себя ноги, и смотрела ввысь. Ей было видно, как лёгкое и свободное синее небо просвечивает сквозь тяжёлую зелёную крону магнолии. Несмолкаемая металлическая мелодия цикад и резкий крик чаек, дерзко отстаивающих своё право на жизнь, нарушали идиллию июльского дня. Ветер, в этот день особенно тёплый, неспешный и ленивый, нежно покачивал высокую сонную траву на берегу озера. Энн почувствовала, что сейчас между ней и природой происходит что-то очень важное, что-то, что останется с ней навсегда. Она долго смотрела на бескрайнюю озёрную гладь, похожую на тончайший тёмный шёлк, отливающий золотыми искрами на ярком солнце. Так, незаметно для неё, прошли несколько часов.

Маргарет и Энн проводили время в Северной Италии, на озере Комо, куда они приехали вместе с Марчелло на время его отпуска. Энн посмотрела по сторонам, в надежде увидеть маму, которая должна была вот-вот появиться и забрать её, как она обещала. У Марчелло была намечена какая-то важная встреча, и он ушёл ещё рано утром. А Маргарет, не привыкшая заботиться о своей дочери в домашней обстановке, занявшись на отдыхе своими делами, совершенно забыла о том, что оставила её одну играть под деревом.

Энн уловила в воздухе аромат свежеиспечённого хлеба и почувствовала, как сильно у неё сводит живот от голода.

Мама будет сердиться, если я сама пойду искать её, – подумала Энн. – Тем более, что она сказала мне никуда не уходить из-под дерева. Надо дождаться её здесь, – уговаривала она сама себя.

Энн перебралась со скамейки на мягкую траву. Солнце из золотого становилось розовым и понемногу клонилось к закату, освещая мягким светом гладкую поверхность озера. Энн стала наблюдать, как муравьи быстро перетаскивают соломинки и торопятся закрыть муравейник. Всё её тело онемело от усталости, глаза стали слипаться. Голодная Энн заснула, сидя на траве, облокотившись на толстый ствол магнолии. Ей приснилось, что мама вообще забыла про неё и не пришла за ней, оставив её совсем одну. По щекам спящей Энн катились слёзы.