Николай Станишевский - Цветы к сентябрю

— Вот и я не могу понять, — Николас снова углубился в чтение.

— Мистер Николас, — через какое-то время опять позвала его Милли. — До меня вчера не совсем дошло… Вы сказали, что разговаривали с миссис Дженни… как это?

— Обычно. Как общаются все нормальные люди. Особенно те, которые когда-то любили друг друга.

— Но… но ведь Её… нет…

— Ну и что? — Николас с иронией на неё посмотрел. — Для того чтобы общаться, необязательно произносить слова. Можно прекрасно обходиться и без них.

— Каким образом?

— Чувствами. Мысленно. В душе. Главное уметь настроиться на нужную волну.

— Поня-а-тно, — протянула Милли, хотя по интонации было заметно, что она окончательно запуталась.

Надрывно зазвенел телефон.

— Первый звонок с того момента, как вы уехали, — растерянно произнесла домработница. — Будете брать?

— Конечно! — Николас отложил газету и встал. — Вдруг это кто-нибудь по важному делу?

И он хитро подмигнул правым глазом. Милли открыла рот, намереваясь возразить, но он уже взял телефонную трубку.

— Да? — мягко произнёс он.

— Ник… — в трубке послышался шелест скользящего по склону бархана песка. — Ник… Я так давно не слышала тебя…

— Сейчас слышишь?

— Да… А до этого… до этого мне казалось… что с тобой что-то случилось…

— Со мной все в порядке, — Николас покосился на Милли. Та делала вид, что смотрит в окно, но было видно, что она внимательно вслушивается в каждое слово.

— Ты обещал приехать…

— Я приезжал.

— Как приезжал? Мы же с тобой не виделись…

— А мы с тобой и не могли увидеться. Мы существуем в разных мирах. Ты — в мире мёртвых, я — в мире живых. В реальной жизни нам не пересечься.

— Но почему, Ник? Ведь я приходила к тебе…

— Это была не Ты, — отрезал Николас. — Это была моя больная совесть.

— Это не совесть… — в голосе послышалась растерянность. — Это была я, девушка с картины…

— Дженни… — Николас вздохнул. — Моя милая, дорогая Дженни… Я совершенно недавно был у тебя на могиле. И мы обо всем договорились. Так?

Телефонная трубка молчала.

— Хочешь сказать, что у тебя нет могилы? — насмешливо спросил он.

— Я… я не знаю…

— Зато я знаю. Я много чего знаю, дорогая. И, скорее всего, в ближайшее время я опять наведаюсь к тебе.

— Я буду ждать…

— Жди. Пока. — Николас положил трубку на рычаг и торжествующе посмотрел на Милли. Та сидела, открыв рот.

— Пора заканчивать с этим телефонным хулиганством, — снова подмигнул он.

25 августа. Вечером

К вечеру в долине неожиданно сгустился туман. Подобного уже давно не бывало — год или около того. Молочные сумерки окутали и полностью поглотили одиноко стоящий Дом, и от этого Николасу и Милли казалось, будто море бушует внизу с удвоенной силой.

— На улице не видно ни зги, — сообщила Милли. — За все время пребывания здесь я такое вижу впервые…

— Угу, — пробормотал Николас, не отрываясь от книги.

— Говорят, в такие ночи можно встретить души умерших моряков… Они протягивают руки и молят о помощи…

— Милли, вы опять за своё? — Николас захлопнул книгу и выразительно на неё посмотрел. — Никаких моряков здесь нет. Обычный перепад температуры. А вы сразу начинаете придумывать всякие небылицы.

— Вы что, не верите?

— Почему не верю? — усмехнулся Николас. — Очень даже верю. Особенно, когда одно привидение совсем недавно разгуливало по Дому.

— Вот! — Милли перешла на зловещий шёпот. — А про меня говорите, что я выдумываю всякую всячину! Точно вам говорю — в такие ночи, как сегодня, души умерших превращаются в людей и бродят по земле в надежде обрести спасение!

— Спасение от чего?

— От мучений! Мучений за свои грехи! Они же все были грешниками, эти моряки! Все до одного! Поэтому им суждено мучиться во веки веков!

— Послушайте, Милли… — задумчиво произнёс Николас. — Как вы считаете, вы сами — грешны?

— Я? — лицо домработницы залила багряная краска. — Я… я не знаю… Скорее всего, нет…

— Это хорошо, — Николас улыбнулся. — Значит, я никогда не увижу вас в тумане…

— О чем вы? Разве… разве я когда-нибудь давала повод? Почему… вы так обо мне думаете?

— Я пошутил, — он снова улыбнулся. — Продолжайте, прошу вас. Я имею в виду, про моряков. То, что вы рассказываете, жутко интересно!

— Я уже забыла, о чем говорила…

— Вы говорили о мучениях. Кстати, я сразу хочу спросить — сами вы этих моряков видели?

— Видела! — глаза Милли полыхнули загадочным огнём, и она подалась вперёд.