Дана Хадсон - Двойное похищение

Клейтон продолжал как ни в чем ни бывало рассказывать о своей работе, не называя, впрочем, ни своего положения в офисе, ни того, кем по сути является. Пара смешных случаев из жизни семьи и особенно младших сестер заставили Софи смеяться. А от того, что его семья жила близко от Антанты, в Сан-Антонио, она почувствовала себя его землячкой.

Узнав, что его родной отец хотя и не отказался от него, но никакого участия в его воспитании не принимал, она подумала о своем отце. Софи его и вовсе не знала, но она понимала, что это решение ее матери, а не его. Что было бы, если бы он знал, где его дочь и жена? Какие у них были бы отношения? Мама как-то проговорилась, что отец из вполне состоятельной семьи, тогда как она – нет. И женился он на ней вопреки советам родных. Для чего тогда он пошел наперекор семье, если постоянно изменял жене? Это казалось абсурдным, но теперь уже ничего нельзя было изменить, значит, и сожалеть об этом бессмысленно.

Подали десерт, и Софи, к своему удивлению, поняла, что ей ужасно не хочется расставаться со Стивеном. Он был таким милым и очаровательным, так легко угадывал все ее желания, что стал казаться ей почти родным человеком. Все опасения и предостережения матери забылись, и она без сомнений согласилась пойти с ним этим вечером в театр Варьете на Бродвее.

Но для этого им пришлось ехать переодеваться – его джинсы и рубашка и ее легкий сарафан не соответствовали статусу Бродвейского театра. Как не хотелось Софи показывать свое убогое жилье, но пришлось. Проплутав по Бруксу с полчаса, поскольку Софи обычно ездила на метро и наземные дороги знала плохо, они очутились возле потрепанного десятиэтажного здания, выстроенного во времена великой депрессии по программе Теодора Рузвельта, то есть без каких-либо архитектурных излишеств.

Клейтон, в свою очередь не желавший демонстрировать Софи свое жилище, правда, совсем по другой причине, нежели она, помчался домой, надеясь успеть за обговоренные с ней пару часов. Ему повезло – пробок на дорогах не было, и он, с помощью Кэмбла приготовившись за какие-то полчаса, в назначенное время был у дома Софи. Увидев из окна его машину, она тотчас вышла. При виде нее Клейтон довольно усмехнулся. Несмотря на убогую работу и явную нехватку денег, выглядела Софи прекрасно. Он констатировал: все-таки южанки всегда умели себя подать.

На ней было темно-синее с фиолетовым отливом, почти такого же цвета, как и ее глаза, платье из жатого шелка, до середины икры. Высокие каблуки таких же темно-синих туфель подчеркивали безупречность ее точеных лодыжек, а полностью закрытые плечи хотелось обнажить любому нормальному мужчине. В руках у нее была маленькая бисерная сумочка такого же цвета, что и платье, а волосы заколоты на затылке серебряной заколкой в строгий пучок.

Улыбнувшись Клейтону, Софи села в машину и спросила:

– Ты не очень торопился?

Осознав, что и в самом деле торопился как никогда в жизни, Стивен немного помедлил, удивляясь самому себе, и лишь потом ответил:

– Да нет. Просто дороги свободные.

Успокоившись, она принялась смотреть в окно, будто окружающий городской пейзаж был для нее в новинку. Внезапно он сообразил, она и впрямь видит это практически впервые. Ведь она постоянно ездит в подземке.

Подтверждая его мысли, она сказала:

– Как здорово все-таки жить в Нью-Йорке! Так красиво. А сейчас, когда зажигаются огни – вообще великолепно! Мне по вечерним улицам Нью-Йорка ездить еще не доводилось. Сверху, во всяком случае. А это вовсе не то, что под землей.

Клейтон постарался посмотреть на окружающее их электрическое зарево ее глазами и согласился:

– Да, впечатляет.

К театру они подъехали загодя и без проблем нашли место на подземной парковке. Получив в кассе заказанные им билеты, Стивен повел Софи знакомиться со зданием. Они прошли по всем трем этажам, задержавшись в буфете верхнего яруса. Съев третье из микроскопических пирожных, принесенных Стивеном к их столику, Софи простонала:

– Нет, так нельзя! Это так вкусно, что я непременно растолстею!

Она слизнула с верхней губы оставшуюся там капельку сливочного крема, и Клейтон чуть не застонал вслух, ему до дрожи захотелось сделать это самому. Эта странная реакция его насторожила, но он объяснил это себе тем, что у него давно не было женщин. А воздержание отнюдь не его конек. Он становился раздражительным и своенравным, и вся прислуга в его особняке с нетерпением ждала, когда же он обзаведется очередной подругой. Впрочем, об этом же мечтала и миссис Макгри. Но у секретарши надежд на приближающуюся спокойную жизнь было побольше, мистер Брамсон сообщил ей по секрету об ожидавшихся изменениях в личной жизни босса.