Татьяна Буденкова - Жизнь и приключения вдовы вампира

Наконец дверь спальни открылась. Кузьма Федотыч, всё в том же красном бархатном халате, прошёл и сел на край постели. Протянул руку, взял бокал, с наслаждением выпил вино, немного молча посидев, поднялся, снял халат, не спеша уложил его на спинку стоявшего рядом кресла. Потом откинул край одеяла, сунул руку поглубже, и Наталья Акимовна почувствовала уже привычный щипок. Рука, от плеча и до самого локтя, покрылась синяками от таких нежностей. Устроился под одеялом, ткнул жену кулаком в бок, она вытянулась в струнку, ожидая продолжения супружеских ласк. Но в этот раз всё было по-другому. Кузьма Федотыч покрутил головой, потёр глаза и сказав что-то вроде: «Умаялся, сердешный», – отошёл ко сну.

Какое-то время Наталья Акимовна боялась даже дыханием разбудить мужа, но постепенно всё более усиливающийся храп дал понять, что бояться нечего. Уже светало, когда Натали услышала, как истопник в соседней комнате растапливает печь, тёплая задняя стена которой, украшенная блёклыми изразцами, как раз выходила в супружескую спальню. Она тихонько вылезла из-под одеяла, всё ещё опасаясь, что Кузьма Федотыч проснётся, но он даже не шелохнулся. Накинула на плечи платок с кистями, постояла немного у тёплой печной стены и, наконец насмелившись, потрогала мужа за руку. Та оказалась холодной как лёд, хоть комната давно наполнилась теплом. Наталья трясущимися руками приподняла край одеяла и потрогала ноги Кузьмы Федотыча, они были так же холодны, как и руки. Ещё какое-то мгновенье постояла в нерешительности, потом вытащила заколку из волос, разметав их по плечам, и кинулась из спальни. Волнение её было столь неподдельно, что ни у кого из слуг и сомнения не возникло, что произошло нечто неожиданное и ужасное. Когда слуга, который обычно приносил бокал вина, вошёл в комнату, то Кузьма Федотыч по-прежнему храпел, возлежа на подушках. Он аккуратно поправил голову хозяина, и тот затих. Подошло время обеда, но хозяин, который поднимался обычно вслед за истопником, лежал всё так же неподвижно, и даже дыхание не улавливалось. Наталья Акимовна, сидевшая всё это время рядом в кресле, на спинку которого Кузьма Федотыч вечером уложил свой халат, решилась отправить прислугу за доктором.

Не успел слуга трёх шагов от дома отойти, как увидел, что навстречу мчится карета врача. Он замахал руками, закричал, привлекая к себе внимание. Оказалось, доктор торопится к состоятельной роженице и опоздать ему никак нельзя. Но выслушав сбивчивую речь слуги, доктор предположил, что Кузьма Федотыч – человек уже в возрасте, обременённый подагрой и другими болезнями, выпив с вечера бокал-другой вина, провёл бурную ночь с молодой женой, так что к утру вполне мог испустить дух. А значит, визит может быть недолгим и хорошо оплачиваемым. С этим убеждением доктор вошёл в спальню супругов. Представшая его взору картина утвердила доктора в его предположении. Он попросил зеркальце, поднёс к приоткрытому рту Кузьмы Федотыча, немного подождал, потом потрогал руки, ноги, что-то ещё рассматривал в лице пациента.

Наталья Акимовна этого уже не видела, ей стало дурно. Накапав для неё всё тех же капель, которые, вероятно, постоянно возил с собой для слабонервных дам, он объявил во всеуслышание о безвременной кончине Кузьмы Федотыча. Слуга, тут же поняв, что теперь у него вместо хозяина хозяйка, подобострастно спросил, сколько доктору выдать за визит.

– Ах, я ничего в этом не понимаю, и не до этого мне теперь. Пусть доктор сам назначит цену, а уж вы озаботьтесь расчётом, – обрадованный таким поворотом дел, врач поехал далее, принимать роды, а по пути рассказывать, как глубоко переживает своё горе молодая вдова.

Когда же врач приехал в дом роженицы с такой вестью, то слуги чуть хозяйские роды не прокараулили, шушукаясь по углам. А сказал он следующее: по дороге, хоть и спешил очень, пришлось заехать в дом Кузьмы Федотыча, поскольку под копыта его лошади кинулся полураздетый, испуганный слуга, утверждая, что Кузьма Федотыч преставился.

– Заехал я буквально на минутку… ведь к вам же торопился, – рассказывал он встретившему его хозяину, – но там и минуты было достаточно опытному врачу, чтобы понять: моя миссия окончена, теперь священник нужен.

– Что же приключилось с уважаемым Кузьмой Федотычем?

– Э… возлежал он на постели, смятой молодой женой, сама она была в таких расстроенных чувствах, что внешность свою прибрать как следует не успела, из чего можно заключить, что предавался Кузьма Федотыч с молодой и… очень красивой женой любовным утехам. А перед этим выпил полный бокал красного вина, который и стоял пустой рядом на тумбочке, и слуга подтвердил, что Кузьма Федотыч ежевечерне, прежде чем в супружескую постель лечь, выпивал бокал-другой. Дух свой он испустил прямо у этого слуги на руках, когда испуганная состоянием мужа Наталья Акимовна выскочила из супружеской спальни, призывая слуг. Говорят, тогда Кузьма Федотыч ещё похрапывал.