Алессия Риторина - Снеговик в подарок

Тема: «Обсуждение предстоящего новогоднего корпоративного вечера». Явка всех, кто относится к управлению «Чистого квартала», обязательна.

Подпись: директор С. А. Скоробогатая».

– Ты не знаешь, почему выбрали именно зал для презентаций, ведь тут же плохо топят? – шёпотом спросила Злата Авдеева у рядом сидящего Егора Борзенкова и поплотнее обмоталась красным шарфиком.

Они оба сидели в четвёртом ряду достаточно вместительного зала, где обыкновенно проводили презентации и большие собрания. Зимой этот зал использовали редко, так как в просторном помещении было достаточно прохладно в зимнюю пору года.

Лишь два человека из семнадцати участников собрания решились сесть в первом ряду, перед самым носом у начальства, то есть у нового директора частного предприятия «Чистый квартал», которая уже успела прославиться среди коллектива своим чрезмерно склочным и стервозным характером, а ещё способностью сводить мужчин с ума, несмотря на свой уже немолодой возраст.

– Итак, я вас долго сегодня не задержу, – начала собрание Серафима Андреевна. – Как вы уже слышали, мы собрались здесь, чтобы обсудить вашу, вернее, нашу традицию каждый год отмечать наступление Нового года вместе, дружным коллективом, то есть подготовку и проведение новогоднего корпоратива для работников «Чистого квартала». Как уже здесь заведено годами предыдущим директором Коломийцем Пал Палычем…

– А можно вопрос? – это выкрикнул, как всегда, самый нетерпеливый и дерзкий сотрудник «Чистого квартала», его единственный и поэтому бесценный инженер-конструктор.

– Да, конечно… Юрий Шустреев…? – неуверенно произнесла имя сотрудника новоиспечённый директор Скоробогатая.

– Так точно, Шустреев.

– Какой вопрос?

– А почему мы сегодня здесь проводим совещание, в зале для презентаций, ведь обычно наши совещания проходили в кабинете директора? Да и холодно здесь зимой!

– М-м-м… э-э-э… – Серафима Андреевна явно занервничала и стала заикаться, подбирая слова для ответа. Она почёсывала кончик носа, её глаза суетливо бегали в разные стороны. Видимо, впервые за время общения нового директора со своим коллективом Скоробогатая растерялась.

Но ей на помощь быстро пришла смекалистая помощница, Екатерина Скворцова. Она была юна – на тот момент ей было всего лишь 18 лет – но она явно отличалась острым умом. Скворцова, сидевшая в первом ряду зала для презентаций и державшая в руках кипу бумаг, блокнот и карандаш для стенографирования, встала во весь рост и повернулась к зрителям, в том числе и к Юрию Шустрееву:

– Дело в том, что в кабинете директора до сих пор работает Пал Палыч. И мы не захотели ему мешать, поэтому…

Участники собрания загудели: «Как так?!. Почему работает?!. Никто не знал, что он в своём кабинете!.. Почему его никто за весь день не видел?! … И так далее, и тому подобное».

– Прошу тишины, господа! – директор Скоробогатая постучала позолоченной ручкой по стенкам графина с водой, стоявшего в центре стола, за которым она произносила речь.

Снова вскочила Скворцова и пронзительно-громким голосом, переходящим на визг, попросила всех замолчать.

– Господа, давайте всё-таки вести себя немного потише. Я не знаю, почему господин Коломиец до сих пор не выходил из своего кабинета. Мне лишь известно то, что он готовит документы для передачи мне своих дел. Вот и всё.

Шум в зале немного поубавился.

– Ну, а теперь мне можно продолжать собрание? – задала Скоробогатая риторический вопрос. – Итак, как мне сказала наша секретарша…

– Офис-менеджер! – поправила с места Скворцова, чем вызвала в свой адрес шквал негативной реакции Скоробогатой.

– Что?!

– Я говорю, что я не секретарша, а офис-менеджер, – повторила Екатерина Скворцова.

– Вы что, меня тут поправлять вздумали? Да кто ты тут такая вообще?! – Скоробогатая перешла на «ты», тем самым подчёркивая уничижительное отношение в адрес человека, попытавшегося ей делать замечания. – Я буду вещи называть своими именами. Меня комментировать и поправлять запрещаю впредь! – она громко топнула ногой. В зале установилась мёртвая тишина. Её эксцентричность в глазах коллег росла в геометрической прогрессии. – Выйди вон и подумай над своим поведением!

Скворцова широко раскрыла глаза и рот, не веря своим ушам.

– Ты что, глухая?! Выйди сейчас же!

Секретарша молча встала и ушла, пару раз оглянувшись на разъярённую директрису: то ли от шока, то ли от страха, что та ещё побежит за ней.