Клэр Бреттонс - С вечера до полудня

— Откуда ты знаешь ее имя?

Он не отвечал.

— Я не говорила тебе, как ее звали, Гор.

Гордон умирал тысячью мучительных смертей одновременно. Он любил Габриелу Он и сам не думал, что способен так страстно любить. Он боялся таких чувств, особенно после того, как увидел на примере Эванса, какой дорогой ценой порой приходится платить за любовь. И теперь ему предстояло то же самое…

— Ответь мне.

Габриела попыталась вырвать свою руку из его ладони, но он не отпускал ее, словно пытался этим пожатием внушить ей всю силу своей любви. И почему он не рассказал ей всей правды раньше? Он хотел, честно хотел это сделать, даже пробовал два раза начать, но… похоже, время настало только сейчас.

— Я знал Тельму, Габи.

— Что? — Она попыталась встать.

— Нет, не уходи. Позволь мне все объяснить. Габи, умоляю тебя, не убегай вот так сразу, не покидай меня.

Слова эти охладили Габриелу словно ушат холодной воды. Она ведь и впрямь хотела обратиться в бегство, не успев даже подумать. Она снова безвольно опустилась на траву.

— Мы с ее мужем, Эвансом, были партнерами. Открыли совместное дело сразу после колледжа. Я был свидетелем на их свадьбе.

Гордон отчаянно хотел видеть, как Габриела воспринимает его признания, но он не осмеливался поднять на нее глаза.

— В тот вечер я сопровождал Эванса в морг, чтобы опознать тело Тельмы. Помнишь, когда мы с тобой там были, ты спросила меня, какую женщину я там видел…

— И ты сказал мне, что она была совершенно особенной. Из-за нее ты принял участие в этом деле, — подтвердила Габриела. — Я еще при первой нашей встрече почувствовала, что кто-то, кого ты любил, стал жертвой похищения.

— Это правда. — Он заставил себя встретить ее взгляд. — Но я взялся за это дело совсем по другой причине.

Габриела нахмурилась. Теперь она уже не могла оборвать его. Она знала, что это он поджег дом, где погибла Тельма, но не могла винить его за это. Только так он мог хоть отчасти успокоить свою совесть.

— После трагедии с Тельмой я целый год расследовал одно дело. Пытался доказать, что некая женщина — мошенница. Эванс обладал безошибочным нюхом на людей, просто шестым чувством. Он не сомневался в виновности этой женщины. И он был уверен, что ее вмешательство стоило Тельме жизни.

Гордон вздохнул.

— Но я не был так уверен. С самого начала. Однако чем дольше я следил за ней, тем больше убеждался… что она не мошенница.

Он посмотрел на Габриелу с отчаянием и надеждой.

— Ты говоришь обо мне?! — вскрикнула она. — Ты думал, что это я мошенница? Ты… О Боже, нет! Только не ты! Гор, только не ты!

— Пожалуйста, выслушай. Умоляю тебя, Габи.

— Я не желаю этого слышать, нет! — Она зажала уши руками. — Я не хочу этого слышать!

— Я понял, что ты вне подозрений, Габи. Что ты никогда не причинишь никому зла. Что ты самая замечательная, самая добрая и прекрасная девушка на свете.

Сердце его разрывалось на части. Габриела сжалась в комок, в глазах ее застыла боль.

— Габи, ну ради Бога!.. Я следил за тобой в Галвестоне и не видел ни единого признака того, что ты экстрасенс. Что бы ты подумала на моем месте?

Габриела притихла. Так притихла, что Гордон даже испугался. Ему безумно хотелось коснуться ее, попросить прощения.

— Ну накричи на меня, Габи! Ударь меня. Делай что хочешь, лишь бы тебе стало легче. Только не покидай меня.

— Ты сказал… — слабо начала она срывающимся голосом. — Ты сказал, что сначала ты и сам не верил. А Эванс верил. Так почему же он сам не взялся за расследование?

Сама мысль о том, чтобы рассказать ей это, казалась ему невыносимой. Он знал Габриелу — она непременно почувствует себя в ответе еще и за эту трагедию. Наверное, подумал он, именно поэтому Шелтон ничего не говорил ей раньше.

Но время недомолвок миновало. Пришел час истины.

— Однажды утром Эванс позвонил мне, — начал Гордон, стараясь не касаться временных рамок, в частности того, что дело происходило на прошлое Рождество. — Он тянулся за помощью, но я тогда этого не понял. Он слишком любил Тельму. Я считал, что все его высказывания — просто от горя, так всегда бывает. Мне и в голову не приходило…

Последняя полицейская машина откатила от ворот дома. Изнемогая от сознания вины, Гордон поднес руку к губам.

— В тот день Эванс покончил с собой.

Габриела закрыла лицо руками. По щекам ее катились слезы.

— Это была не твоя вина.

— Теперь я и сам это понимаю. Но тогда мне казалось иначе. Поэтому я начал проверять тебя. Вот почему…