Клэр Бреттонс - С вечера до полудня

Ей вспомнилось, как год назад, когда видения временно прекратились, она вдруг почувствовала себя словно голой. Должно быть, примерно то же ощущает мужчина, обнаружив, что начинает лысеть, — полнейшую беспомощность.

Габриела уронила насквозь промокший платок на пол. Да, с видениями все обстоит именно так: она бессильна остановить их. И хотя ей страстно хочется жить как все, учить своих учеников, она и впредь обречена разделять боль и потрясение жертв насилия, непрестанно гадать: за что, за что ей это наказание?

Раздался оглушающий раскат грома. Облетевший дуб справа по обочине превратился в небритого темноволосого мужчину со злобными зелеными глазами. Он рыгнул, и Габриела чуть не задохнулась от пивного перегара. Сверкнула молния, и видение исчезло так же неожиданно, как и возникло. Вся дрожа, она приоткрыла окно, и в машину резко ворвалась струя свежего воздуха. Ветер стонал и завывал в ветвях дубов, окаймлявших полоску газона перед окном. Корявые переплетающиеся сучья казались скопищем ухмыляющихся чудовищ, гротескных и таящих угрозу.

— Боже, помоги мне! — прошептала Габриела. — Я падаю в бездну!

В магазинчике на углу улицы раздался длинный протяжный гудок, и девушка нервно вздрогнула. Ища успокоения в обычных повседневных картинах, она крепко вцепилась в руль, следя, как за лобовым стеклом мерно двигаются туда-сюда дворники. Над магазинчиком переливалась желтыми огнями реклама, гласившая: «Два литра кока-колы за доллар и двадцать девять центов». Мимо автомобиля Габриелы, разбрызгивая воду из-под колес, промчалась машина и резко остановилась у магазина. Из окна ее высунулся парень и крикнул другому, только что появившемуся в дверях:

— Эй, Джимми, давай пошевеливайся, приятель!

Прежде Габриела не встречала этих ребят, но в тот момент она знала все их мысли и чувства, просто физически ощущала их. Джимми опаздывал на баскетбол. Тот, что высунулся в окно машины, дразнил его — мол, пропустит начало матча.

Нет, она не могла обрести успокоения.

Перед ее мысленным взором снова предстал образ той маленькой девочки. Габриелу вновь охватил страх, чувство безысходности и заброшенности, будто ее предали. Как можно игнорировать такое? Ей никогда не удавалось это прежде, не удастся и теперь. Приходилось смириться с неизбежным: видения вернулись, и она обречена жить с ними.

В ней заговорило чувство самосохранения, возникло желание убежать, спрятаться от всего этого кошмара. Но она не могла так поступить — ведь где-то страдала и буквально умирала от страха одинокая маленькая девочка, которую нельзя бросить на произвол судьбы.

Решительно выпрямившись, Габриела переключила скорость и вырулила на шоссе, спеша поскорее добраться до полицейского управления.

Остановившись возле офиса среди других припаркованных машин, она некоторое время еще оставалась на водительском месте, пытаясь совладать с тягостной тревогой и обрести хоть некое подобие душевного равновесия.

— Леди, вы просто прекрасны, особенно если поторопитесь уехать отсюда!

Вздрогнув, Габриела обернулась. Какой-то франт за рулем блестящего черного «порше» нетерпеливо махал ей рукой, предлагая освободить место на стоянке.

— Я приехала, я не уезжаю, — отрезала она, смерив нахала испепеляющим взглядом, и подогнала «шевроле» вплотную к тротуару. Может, это пижон и впрямь писаный красавец, но это не извиняет его сарказма.

Незнакомец кивнул и остановился рядом.

— Очаровательно, — пробормотала Габриела, выдергивая ключи зажигания и намеренно не глядя больше на решительно вышедшего из автомобиля язвительного субъекта. Подхватив с сиденья сумочку, она поспешила в офис.

Детектива Шелтона Уинтерса она нашла в хорошо знакомом ей унылом кабинете, где зеленые стены наводили тоску на посетителей, а стальные шкафы настолько перегораживали все проходы, что и сам хозяин с трудом мог развернуться, не задев обо что-нибудь уже наметившимся брюшком.

Шелтон сидел за столом, заживо погребенный горой папок с делами. В зубах его торчала незажженная сигара. По словам доктора Хоффман, он не зажигал ее с тех самых пор, как разразился национальный скандал в связи с событиями на Кубе. Мнения в парламенте резко разделились. Все ближайшее окружение сенатора штата, разделявшего взгляды проигравшей группировки, лишилось работы, а Шелтон был понижен в должности и отправлен корпеть в этой дыре, ожидая выхода на пенсию.

Выдавив из себя улыбку, Габриела скрестила руки на груди и прислонилась к косяку.