Алекс Д - По ту сторону от тебя

А я просто хотел кататься на велосипеде, лазать по крышам, драться с мальчишками, гонять на мопеде и ходить на голове. Я хотел, чтобы у меня были нормальные родители и нормальная семья, а не показательно-благотворительное учреждение. Наверное, я эгоист. И мой переходный период обнажил кое-какие недочеты, прорехи в воспитании. Я слетел с катушек, ушел из-под контроля.

И до сих пор не вернулся.

Как странно, что небольшой эпизод с блондинкой Мэри обнажил старые раны. И в последнее время подобное случалось все чаще. Я думал о родителях, о Маше. Позвонить, написать отцу или матери я не осмеливался. С Машей та же история. Раз десять начинал набирать ее в поиске контактов, в интернете, и каждый раз на последних буквах… стирал.

Мне хотелось бы ее увидеть. Посмотреть, какой она стала. Маленькая Джульетта. Балерина. Изящная фигурка, большие лазурные глаза, белые волосы, которые, как фата. Красивая настолько, что сердце щемило. Возможно, я был пристрастен, но забыть ее, сидящей в летнем домике в позе лотоса, прикрытой только белоснежными локонами, было невозможно. Первые пробуждающиеся чувства, запретные и от того еще более острые и оголенные. Я должен был держать себя в руках, но мне было девятнадцать… Слишком мало, чтобы здравый смысл мог взять верх над первой настоящей страстью. Вряд ли ее воспоминания пропитаны ностальгией и грустью, как мои. Может быть, с годами Маша смогла понять, что я не мог взять ее с собой. И мой некрасивый поступок был вызван смешанными чувствами, в которых боролись влечение к ней и желание уничтожить это влечение на корню.

Таких историй миллион. Сколько девушек и парней прошли через неудачные отношения в нашем возрасте? Разница только в том, что мы никогда не были случайными друг для друга. И эта связь, даже через океаны, никуда не делась. Не стёрлась и не покрылась пеплом. Я не думаю о ней каждый день. Конечно, нет. Мне и не нужно. Просто чувствую, что она где-то живет, радуется, плачет. Может быть, кого-то любит. И я желаю ей счастья. От души, от сердца. По-настоящему.

– Черт, я убью Вадима. Второй незапланированный выход. Я вообще без ног, – бросаю на ухо своей напарнице, слезая со сцены. Вика лишь ведет плечами, скользнув по мне бесстрастным уставшим взглядом.

– Чего ты жалуешься, Красавина? Тебе заплатят за лишний час? Заплатят. Радуйся. Все время недовольна, – фыркает Вика.

Мы вместе заходим в нашу комнатушку, где можно перевести дух, освежиться, поправить макияж.

– Работала, кстати, ужасно, – сообщает «подруга».

Я снимаю темный парик, освобождая из-под строгой резинки родную гриву, усаживаясь перед зеркалом.

– Сама знаю, – соглашаюсь я. – Устала сегодня.

Взглянув на часы, выдыхаю с облегчением. Четыре утра. Клуб через полчаса закроется. Можно спокойно снимать макияж, отклеивать ресницы… Моя тяжелая голова мечтает о подушке, а измученное тело о горячем душе. Только беру из упаковки ватный диск, как дверь коморки распахивается и на пороге появляется Вадим Иванов, мой босс, управляющий клубом.

– Стоп, Красавина, – подскочив, он выхватывает диск и метко попадает в урну. – Там один чел просит приват.

Я выразительно закатываю глаза, раздраженно фыркнув. Серьезно? Мы миллион раз обсуждали этот момент. Мне хватило одного раза, чтобы слухи до сих пор бежали впереди меня.

– Нет, – ровным непоколебимым тоном говорю я, доставая еще один ватный диск. – Вадик, ты как маленький. Мне на лбу у себя написать. В випах не танцую.

– Он тысячу баксов дает, – торжественно объявляет Иванов, поглядывая на меня с нескрываемым превосходством и уверенностью.

– Хмм. Сколько? – Заманчиво, блин. Обычная цена не больше ста баксов.

– Тысячу. И он уже заплатил. Семьсот твои, если пойдешь, – подначивает Вадик. Змей-искуситель.

– Маньяк какой-нибудь? – с подозрением спрашиваю я.

– Не похож. Приличный, – пожимает плечами Вадик.

– Все они приличные, – ухмыляюсь я. Черт, мне очень нужны деньги. И станцевать перед очередным извращенцем мне не слабо. Камеры везде. Не тронет. Просто не хочу снова переступать табу. Но есть такое слово «надо». Особенно сейчас. Пять минут позора, и я могу не работать две-три недели по ночам.

– Вадим, если Машка не хочет, я пойду, – раздраженно и немного завистливо глядя на меня встревает Вика. Убила бы сучку. Я уже мысленно все деньги потратила.

– Не, я предлагал. Он ее хочет, – Иванов тычет в меня пальцем.

– Хрен с вами. Я иду, – резко встав на ноги, решаюсь я. Взглянув на парик, тянусь к нему, но в последний момент одергиваю руку. Хочет, чтобы я танцевала? Станцую, а уж в каком виде, это уже вопрос второстепенный. Главное, за все уплачено.