Евгений Старовойтов - Полтергейст

–Ну да. Если выйдешь замуж, в Москву переедешь? – Гена немного смутился своему вопросу, но заметил, что и мама смущена.

–Пока не знаю, сынок. Анатолий Алексеевич свою квартиру оставил жене и сыну. Живет в служебной. Так, что еще об этом говорить рано. – маме явно не нравился этот разговор и она перевела его на тему будущей работы сына. -Какие планы у тебя? Есть ли возможность получить какое-нибудь жилье на твоей работе? Или будешь ипотеку брать?

–Погоди, Галя, еще рано про квартиру говорить! Может он себе невесту с богатым приданным найдет. Начнет самостоятельно жить, соображать, как взрослый мужчина, так все к нему и придет. Парень он неглупый. Не всякому красный диплом, да еще в таком институте дают. Я уверена в своем внуке. – бабушка поцеловала Гену и от избытка чувств слегка всплакнула.

–Началось. – дед не преминул воспользоваться создавшейся сентиментальной обстановкой и налил себе стопку «огненной воды» бабушкиного производства. – За тебя, внучек. За твои будущие успехи. – Дедушка даже не предлагал внуку выпить! Знал – откажется! Гена никак не мог заставить себя выпивать в присутствии родителей. Да и выпивал-то он редко. Так что из-за этого расстраиваться не приходилось.

Дедушка был для Гены предметом подражания. Технически грамотный, рассудительный и уравновешенный. Эти качества, по словам бабушки и по многочисленным производственным грамотам и наградам, позволили ему всю жизнь проработать на одном предприятии и дослужиться от рабочего до заместителя директора завода. И только состояние здоровья заставило Федора Григорьевича уйти на пенсию. Его просили остаться поработать еще немного, но не мог человек с такими моральными устоями пойти наперекор себе и работать на льготных условиях.

Однажды Гена пошутил:

–Бабуль! А дедушка у нас подкаблучник? Все решаешь ты. Он со всем соглашается. Как же так?

–Дедушка слишком мудрый. Вот поэтому мы с ним и прожили всю жизнь без скандалов и разводов. Учись у него, внучек.» – бабушка отошла от плиты, вытерла руки о полотенце и улыбаясь продолжила, -Вот сегодня, например, когда я за завтраком сказала, что пока есть возможность, надо купить зимнюю резину на машину. Ты что думаешь, я знаю, когда ее надо покупать и надо ли? Просто твой дед, как бы невзначай, вчера вечером в разговоре с другом пожаловался о плохом состоянии зимней резины. Я же веду финансы в доме. Вот я и выдала насчет покупки. Вроде бы я решила, а на самом деле он. Не купишь резину – зимой не выедешь. Он меня таким образом несколько раз учил. Знаю я и про заначки Федора Григорьевича. Но я считаю, что всякий нормальный мужчина должен иметь какие-то неучтенные женой финансы. Стыдно будет перед соседом, если мой муж не сможет за себя заплатить окажись они в компании друзей. Так что дед твой не подкаблучник.

Перед отъездом Гена заскочил к Володе. Лена, несмотря на большой срок беременности, выглядела еще более привлекательной. На этот комплимент она отреагировала как на стандартную в данной ситуации фразу.

«Если Генка так сказал, значит, так оно и есть. Лен, поверь. Этот чел не умеет льстить. Поэтому до сих пор один. – Володька был чуть под шефе и поэтому вел себя весьма раскованно. – Генка! Ты мой самый лучший друг. И я хочу, чтобы ты был счастлив. И Ленка тоже хочет. Правда, Лен?

–Правда. Правда. Только тебе уже хватит. Ген. Не давай ему больше. Родители на даче и некому его тормознуть. Все, я пошла спать. До свидания. – Лена ушла в спальню.

Друзья посидели около часа, рассказывая обо всех последних новостях и делясь планами на будущее. Родители Володи и Лены сделали молодым королевский подарок – двушку в старом, но очень уютном микрорайоне Москвы. Володя помог Гене снять квартиру возле своего дома и теперь они надеялись видеться чаще. Вовка расстроился скорым отъездом друга. Сам он выходил на работу с первого сентября. Надеялся к тому времени стать уже папой.

Было темно, когда Гена подходил к своему дому. Возле калитки его встретила мать. Они посидели с полчаса на открытой веранде и, кажется, обсудили все вопросы. В конце разговора мама попросила сына встретиться с Ирой и убедить ее приехать в Арзамас.

–Я очень хочу с ней поговорить. У меня душа болит от мысли, что я в чем-то невысказанном ею виновата. Я и замуж не хочу выходить, не зная, как она к этому отнесется. – мама говорила со слезами в голосе.

–Мам. Ира кроме себя никого не любит. Как ты этого не видишь! Подожди какое-то время. Бабушка права на сто процентов. Она еще не все понимает. – Гена как мог пытался успокоить мать.