Юлия Шилова - Женщина в клетке, или Так продолжаться не может

До прихода поезда осталось всего лишь пять минут, я ощутила, как кровь прилила к моим щекам, и, сунув мобильный в сумочку, вышла из машины. Встав на перроне, я стала прислушиваться к отчетливым ударам своего сердца и ждать того момента, когда я смогу попасть в жаркие объятия своего любимого человека. Поезд «Татарстан» прибыл строго по расписанию. Встав у нужного вагона, я в сотый раз поправила свою прическу и, увидев выходящего из поезда Жана с причудливым букетом цветов, чуть было не потеряла сознание.

– Господи, Жан…

– Тома! Тома! Моя Тома!

Его губы коснулись моих, я ощутила, как перед глазами все поплыло, и тяжело задышала.

– Жан, как ты доехал?

– Очень хорошо! У меня было отличное купе с собственным туалетом, душем, свежей постелью, плазменным телевизором и целой кучей видеокассет.

– Ты всю ночь смотрел телевизор?

– Всю ночь. Я не спал.

– Почему?

– Волновался и ждал нашей встречи. Как я мог уснуть, зная, что скоро тебя увижу?!

– Знаешь, а я тоже не сомкнула глаз.

– Почему? Я хотел увидеть тебя хорошо выспавшейся и отдохнувшей.

– Не получилось. Видишь, под глазами черные круги. Как я могла спать, если я знаю, что ты должен приехать? Я думала, что мы выспимся вместе. Я люблю тебя, Жан. Если бы ты только знал, как сильно я тебя люблю!

Видимо, мои слова очень тронули Жана. Он тяжело задышал и вновь притянул меня к себе.

– Моя Тома, ты послана мне самой судьбой. Увидев тебя еще там, в Тунисе, я понял, что не могу сопротивляться року, потому что ты несешь в себе какую-то тайну. Ты поразила меня своим колдовским взглядом, и я не мог не сесть с тобой за один столик в далеком Тунисе.

– Жан… – только и смогла сказать я и уткнулась в лацканы его пиджака.

Сев в машину, я посмотрела на пристегнувшегося ремнем Жана и улыбнулась.

– Жан, ты знаешь, а у нас уж давно никто не пристегивается.

– Почему? – искренне удивился Жан.

– Не принято как-то. Гаишникам это по барабану. Но если хочешь, то езжай пристегнутым. Не бойся, я тебя не разобью. Я очень аккуратно вожу машину.

– Тома, может быть, ты и хорошо водишь машину, но ты же не можешь отвечать за других водителей. Не обижайся, но я поеду пристегнутым.

– Конечно, – улыбнулась я своему французу милой улыбкой и, наклонившись, одарила его страстным поцелуем. – Да и как я могу на тебя обижаться. Ты знаешь, если бы я была француженкой и приехала в Россию, то, возможно, тоже не смогла бы сесть в машину непристегнутой. Увы, но действительность такова, что российские дороги оставляют желать лучшего, а наши горе-водители побили все рекорды по количеству аварий на дорогах.

– Я рад, что ты так хорошо меня понимаешь. – Жан взял меня за руку и, поднеся ее к губам, страстно поцеловал. – У тебя хорошие духи.

– Конечно, хорошие, потому что они французские. – Я улыбнулась и завела мотор.

Я старалась не показывать внутреннюю дрожь и с каждой минутой все больше и больше ощущала, как сильно колотило меня изнутри. Подсознательно я чувствовала, что визит Жана должен что-то поменять в наших отношениях, только я не могла понять, что именно. Мне казалось, что с его приездом со мной должно произойти что-то важное, знаменательное и незабываемое. Хотя каждый приезд Жана и так был незабываем. Я могла рассказывать о наших встречах с подробностью по минутам, смаковать в голове все яркие события и факты и возвращаться к своим воспоминаниям снова и снова.

Как только мы отъехали от вокзала, Жан стал смотреть в окно и озвучивать свои мысли.

– Тысяча лет. Целая тысяча лет… Это же такое событие. Даже не верится. Не двести, не триста, а именно тысяча лет. Это же так много.

– Вот если бы ты приехал на тысячелетие города, то наверняка запомнил бы это знаменательное событие на всю жизнь. Конечно, Казань – это не твой родной Париж, но у нас тоже есть много чего осмотреть, – с патриотизмом произнесла я.

– Я вижу, – насмешливо согласился со мной Жан и просто припал к окну. – Тома, а почему ты не сказала мне о том, что у вас была бомбежка? – В голосе моего возлюбленного послышались испуганные и даже истеричные нотки. – Почему ты не предупредила меня о военных действиях?

– Ты о чем?

– О том, что я не знал, что в твоем городе полнейшая разруха. Тома, как ты здесь живешь?! Тома, как ты могла молчать?! – На лице Жана появился настоящий испуг.

Я посмотрела в окно и громко рассмеялась. Мой смех был настолько громким и раскатистым, что на моих глазах появились слезы.