Рина Оре - Три цветка и две ели. Первый том

Венераалий(празднество любви и счастья) – 23-24-ый день Целомудрия

Перерождение Огня– начало зимы, начало восьмиды Любви

Сатурналий(празднество веселья в память о Золотом веке) – 23-24-ый день Любви

Судный День и Темная Ночь– конец года, 46-ый день Любви

Главный Судный День и Темнейшая Ночь– 46-ый день Любви 36-го года или конец цикла из 36 лет (високосный год)

Великое Возрождение– 1-ый день Веры 1-го года или начало цикла лет.

Из «Книги Позора» Меридеи

«Думалось сперва, что поход в Оре́нзу разительно переменил этого мужа, обратил его к благому и даже праведному».

«Едва достигнув возраста Благодарения, герцог Ра́гнер Ра́ннор распустил свое необычное войско и пожелал отныне жить как мирской человек в тиши родного Ла́ргоса. Сам он не раз говорил, что Лодэ́тский Дьявол погиб в Оре́нзе».

«Вернулся в Лодэ́нию герцог Ра́гнер Ра́ннор не один, а с юной дамою крайне низкого происхождения, которая, благодаря уже второму своему замужеству, получила титул баронессы. Удивительно, но первый супруг этой дамы, простой пехотинец из семьи с довольно высоким положением, смертельно ранил и едва не убил Лодэ́тского Дьявола на поле брани; второго супруга этой дамы, градоначальника Элла́данна и барона, удавил уже сам Ра́гнер Ра́ннор, дабы сделать свою возлюбленную свободной вдовою».

«Казалась та прекрасная особа творением самих Небес, да за нежным обличием белокожего ангела с золотистыми локонами и глазами цвета зеленого моря притаилось нечистое создание с нечеловечьей сущностью – тварь из кровавой реки Ахеро́н, омывающей Ад, чудовище, призванное искушать и губить души мужчин. Такие дьявольские сущности зовутся сиренами, и поселяются они в пустой плоти после того, как демоны вырвали душу за колдовство и бросили ее в Пекло. Сладким голосом поют сирены, дурманя мужам разум, пробуждая в них неутолимую похоть и выпивая через низменные услады все их жизненные силы, будто воду. Двух своих супругов, как было сказано выше, эта дама уже отправила за неполный год в могилы, а герцог Ра́гнер Ра́ннор потерял от колдовских чар рассудок и решил порушить договор предков – надумал развестись с первой супругою, графиней королевских кровей, ради той, кто недавно была прачкой герцога Лиисе́мского. Ради дозволения на развод не пожалел он в дар Святой Земле Мери́диан даже десятины от тунны золота, что получил за захват Лиисе́ма и пленение герцога Альдриа́на Красивого, будущего короля Альдриана I».

«Неизвестен точный год, когда избранница герцога Ра́ннора продала или же потеряла душу, а в ее плоть вселилась сирена. Известно лишь, что еще до возраста Посвящения она имела связи с ведьмами и демонами, значит: ворожила, дабы завлечь чарами достойных людей и дабы самой возвыситься на их имени, состоянии и знатности. Подтверждают ее колдовские занятия весомые свидетельства, в том числе письмо от столь высокочтимой особы, как последняя королева Орзе́нии, или же донесения от уважаемого в Ла́ргосе настоятеля храма, который однажды загадочным образом исчез и, несомненно, был убиен Ра́гнером Ра́ннором по наущению сирены. Кроме того, сама жизнь этой особы, череда ее супружеств и скорые смерти ее мужей лучше любых слов доказывают правдивость ее дурной славы».

«Эта дама должна была бы иметь собственную главу в "Книге Позора", и если бы женский род обладал теми же правами, что и мужской, то ее имя стало бы известным во всей Мериде́е. Ведь именно она погубила герцога Ра́гнера Ра́ннора, но выпила не жизнь, а иссушила его душу. Давно имел герцог Ти́дии склонность к преступному падению. За неправедные измышления, богохульные выходки и многие жестокие деяния Лодэ́тский Дьявол и получил возмездие – такую возлюбленную, которая довершила начатое им самим падение и окончательно утянула его за собою в бездну».

11 день Трезвения, 2 год, 40 цикл лет

– Прескверный день окончается не яблоком, а конфетою, – слушая гулкий грохот грома, прошептала Маргарита и нарисовала большим пальцем крестик на груди. – Да еще такой день! Лодэния точно меня полюбит, раз встречает так скверно!

Девушка лежала в темноте на заправленной кровати, полностью одетая и готовая к незамедлительному бегству из каюты. Правда, куда бежать, она не знала. В два решетчатых оконца, то и дело озаряемых вспышками молний, швыряло капли дождя. Ветер свистел сквозь щели балконной двери, иногда завывая, иногда зловеще нашептывая. Порой он обрушивался всей своей мощью на толстое оконное стекло и неистово, мучительно задыхаясь, рвался сквозь частую решетку внутрь. Ночное небо раскалывалось с резким треском, словно в тучах взрывались громовые бочонки Лодэтского Дьявола, и Маргарита всякий раз вздрагивала, после чего цепенела от ужаса, едва веря в то, что еще жива. Кровать под ней то уходила вниз, то качалась, то круто кренилась. В оконца каюты девушка старалась не смотреть – там черные пенистые волны, исколотые и разъяренные прострелами с небес, пытались нагнать и проглотить их корабль, казавшийся таким гигантским у пристани и ставший крошечным среди разбушевавшегося моря.