Мария Воронова: Кроткая заступница

В магазине «Парк культуры и чтения» Лизу, как обычно, посетило детское чувство ожидания волшебства.

Пройдя мимо стендов с новыми книгами, она остановилась возле канцелярского отдела и стала придирчиво выбирать себе записную книжку. Раз её назвали настоящим писателем, значит, у неё обязательно должна быть записная книжка, в которую надо заносить умные мысли и удачные эпитеты.

Блокноты были все такой редкой красоты, что выбрать из них один не представлялось никакой возможности.

Лиза вздохнула. Писательская карьера представлялась на данный момент туманной, и покупка записной книжки вряд ли могла её спасти.

После возвращения из Киева она была сильно занята, оформляя документы по делу Голлербаха, и выкроила время для встречи с Юлией Викторовной только через неделю. Во время разговора она не сразу смогла съехать с решительного тона, который пришлось напустить на себя, защищаясь от начальства.

Впрочем, расстались они вполне мирно и на дружеской ноте. Лиза объяснила, что сейчас ей необходимо поработать самостоятельно, научиться самой отвечать за качество своих текстов и свободно выражать собственные мысли.

«Надеюсь, – сказала Лиза, – когда этот этап будет пройден, мы вернёмся к нашему сотрудничеству».

Юлия Викторовна не обиделась на беглого автора, но на эту Лизину фразу отвечать ничего не стала.

Кажется, всё правильно сделано, ведь и следователь не может быть вечным стажёром, пусть даже у самого прекрасного-распрекрасного сыщика, соединяющего в себе лучшие качества комиссара Мегрэ, полковника Гурова и Шерлока Холмса. Так и в других областях человеческой деятельности.

Чтобы стать настоящим профессионалом, нужно поработать самостоятельно.

И всё же расставаться с Юлией Викторовной оказалось очень грустно – так же грустно, как окончить школу или получить диплом и оставить институтские стены.

Впереди много приключений и свершений, но целая часть жизни осталась позади и никогда не вернётся…

Юлия Викторовна нашла Лизу, выделила среди сонма других авторов, вдохнула в неё уверенность, когда та, получив несколько отказов, собиралась забросить писательство. Она, как первая учительница, преподала Лизе самые азы профессии, поставила на крыло, научила не только связно излагать то, что приходит в голову, но и помогла упорядочить творческий процесс, привила то чувство «литературного такта», без которого текст выглядит грубо и неряшливо.

Без её помощи и поддержки книги Лизы Шваб никогда не появились бы на полках книжных магазинов…

Лиза вздохнула, понимая, что угрызения совести будут мучить её до конца жизни.

Но Юлия Викторовна была, наверное, не только как первая учительница, но и как первая любовь, которая, как известно, редко заканчивается счастливо.

Влюблённые расстаются по тем или иным причинам, но в сердце навсегда остаётся светлое чувство благодарности за прекрасное время, проведённое вместе, и щемящее сожаление, что оно ушло навсегда.

…Так и не определившись с выбором, Лиза закрыла глаза, решив взять блокнот наугад, и тут же почувствовала, как её дергают за руку.

– Руслан Романович! Вы поставили цель довести меня до инфаркта? – засмеялась она.

– Нет, просто хотел напугать, – улыбнулся Руслан Волчеткин. – Вы всегда такая сосредоточенная, что грех не воспользоваться.

– Выберете мне записную книжку? – предложила вдруг Лиза. – Не знаю, на чём остановиться.

Волчеткин некоторое время молча смотрел на стеллаж с блокнотами, потом взял один и так же молча направился к кассе. Протесты Лизы он остановил решительным движением руки.

– Очень рад, что вы согласились со мной повидаться, и ещё больше – что выбрали такое прекрасное место для встречи, – сказал он, расплатившись. – Я часто бываю здесь, а с тех пор, как Макс уехал в Киев, так чуть ли не каждый день.

Они поднялись по эскалатору и сквозь зал с научно-популярной литературой прошли в кафе.

– Когда оказываешься здесь, сразу понимаешь, что ничего нет увлекательнее чтения. – Руслан галантно помог Елизавете устроиться за столиком. – Кстати, я уже поднимался на третий этаж и купил вашу книжечку. Не откажите в любезности подписать, а я покамест принесу нам что-нибудь на зуб. Дома у меня есть ваши книги, но, боюсь, вам бы не понравилось умещать свою подпись в круге от кофейной чашки.

Лиза засмеялась.

Обстановка в кафе была непринуждённо-дружеская, без натянутой интеллектуальности, которой иногда перегружают интерьер подобного рода заведений, и рядом с Волчеткиным Лиза чувствовала себя так свободно, будто знала его всю жизнь.