Данил Харин - Тишина моей памяти

– Да.

– Этот мальчик входит туда?

– Нет… Вроде нет…

– Как ты думаешь, почему?

– Я… Он… Не помню… Мы поссорились?

– Можно и так сказать. Знаешь, человеческому эгоизму нет предела… Мы готовы пожертвовать хоть сотней жизней, чтобы спасти свою. Хотя, бывают и исключения… В любом случае, этот «друг» предпочел свое благополучие твоей дружбе. В надежде, что над ним перестанут издеваться, он примкнул к тем, кто унижал тебя. Он стал поступать так же, как и остальные. Ха-х… Знаешь, что забавно? Ничего не изменилось. С ним как обращались, так и продолжили обращаться, он лишь потерял друга и принес тебе еще больше страданий.

Теперь, я вспомнил и это. Сложно описать, как больно мне было, когда он стал одним из тех, кого я ненавидел. Я долго не мог понять, почему он так поступил, только в шестом классе он рассказал мне, почему это сделал. В любом случае, я не испытывал к нему ненависти, я простил его, но больше никогда не доверял и не хотел сближаться с ним.

– Слушай, Эбигейл… У меня в жизни вообще было что-то хорошее?

– Да. Думаю, да. Ты испытывал и счастье тоже…

– Вот как… Хорошо. Детство, очевидно, выдалось у меня не очень. Но все лучшее только впереди, так что я не беспокоюсь.

– У тебя на удивление хороший настрой, я рада.

– Спасибо.

– И так, думаю, осталось не много моментов из детства, которые нужно вспомнить. Ты уже говорил о подруге, можешь что-нибудь рассказать про неё?

– Ну, получается, она была моим единственным другом в детстве. Ее зовут Маргарет. Кажется, мы с самого раннего возраста были рядом и вместе росли.

– Не плохо. Все-таки хорошо, что все воспоминания переплетены друг с другом, так гораздо проще. У вас случались ссоры?

– Да, конечно случались. Но мы быстро мирились, и все вновь вставало на свои места.

– Она так и живет рядом?

– А… Ну, наверное… Если честно, я не помню. Вроде, мы стали намного меньше общаться в один момент, но почему, не могу сказать.

– Она переехала.

– Переехала?

– Не в другой город, однако, это все равно пошатнуло ваши отношения.

– Переехала… Точно! – по сердцу будто провели лезвием. – Я вспомнил… Да… Я помню это… Перед тем как уехать, она включила мне какую-то песню про друзей, которая была в точности про нас. Тогда, я еле сдержал слезы и попрощался с ней. Потом, я нашел эту песню сам и, лежа на полу, плакал, вспоминая обо всем, что с нами происходило. Мне было так грустно и больно, что теперь мы не сможем видеться, когда захотим… Очень сложно было смериться с этим, но ничего изменить я не мог. Я чувствовал, что остался совершенно один…

– Ну, несмотря на это, вы могли переписываться, что и делали.

– Да, но все равно, это уже не то.

– Все же, это хоть что-то… Думаю, пока-что стоит остановиться на ее переезде, позже попробуем вспомнить о ней еще что-нибудь.

– Хорошо…

Глубоко вдохнув, я встал и вновь подошел к окну. На этот раз, я смог разглядеть вид. Судя по всему, сейчас лето, теплая погода и яркое солнце. За окном находился двор больницы, красивые пышные деревья, лавочки и столики рядом. Вместо обычного забора, все было в живой изгороди, что смотрелось очень красиво. В голове промелькнула мысль, что этот вид слишком идеальный. Двор выглядел так, будто он из какой-нибудь книги, придуманный и совершенный, в реальности невозможный. В любом случае, раз я вижу все именно так, значит это более чем реально.

Размышляя над всем этим, в голове всплыло воспоминание, и я повернулся к Эбигейл.

– Я вспомнил еще кое-что.

– Что же?

– Свою первую любовь.

– Вот как. Расскажи поподробнее.

– Это было в четвертом классе. Все мои друзья тогда постоянно спрашивали меня, кто мне нравится, но, такой девочки не было. Почему-то, они не хотели мне верить, и продолжали расспрашивать об этом. В итоге, мне это так надоело, и я соврал одному, Реймонду, что мне нравится Катрин, наша одноклассница. Я взял с него обещание никому не рассказывать, но он сразу полетел и выдал эту информацию нашим друзьям. После того, как они это узнали, то побежали в класс рассказать ей. Я пытался остановить их, просил не говорить об этом, но всех удержать не удалось, кто-то забежал в кабинет, за ним остальные. Я был так напуган и растерян, не знал, что мне дальше делать, ведь на самом деле, ничего не испытываю. К счастью, они просто пошутили, и никто из них ничего Катрин не сказал.

– Ха-х, забавная история. И что, потом ты влюбился в нее по-настоящему?

– Да-а… Не знаю сколько прошло, прежде чем я осознал это, около двух месяцев, наверное. Но, в конце концов, не важно, сколько я над этим думал, важно то, что это произошло. Стоп, «забавная история»? Ты не знала об этом?