Галина Губайдуллина - Пылающая страстью румба

–Дядя Ральф, волны одинаково плещутся! А почему?

–Волны подвластны ветру.

–А кто дует на облака? Какая сила порождает ветер? Может, это волны раскачивают воздух?

–Я думаю, на облака дует Бог…

В морском путешествии Мак Кормик пил понемногу джин в профилактических целях: голландский монах-химик Франц де ле Боэ ещё в двенадцатом веке приготовил можжевеловую настойку от бубонной чумы и назвал её – джин, позже многие заметили, что эта настойка помогает ещё и от болей в почках.

Ночью Зарон снилась мать. С чумной чернотой под глазами женщина вешала девочке на шею медальон.

Ральф проснулся от крика племянницы.

Схватил ребёнка на руки и, укачивая, шептал:

–Всё будет хорошо, детка. Всё будет хорошо.

На его глаза навернулись слёзы.

Девочка уснула, а он всё ещё долго укачивал её, прижимая беззащитное дитя к себе. Затем аккуратно положил, и заботливо укрыл одеялом.

Утром она играла в фарфоровые куклы, что купил в Англии для неё дядя Ральф.

Вспомнила свой сон. Но так было на самом деле! Мать дрожащей рукой что-то написала на листке, смочила бумагу в виски и вложила в золотой медальон, закрыв вещицу на секретный замок. Женщина просила дочь: «Зарон, надень это, откроешь медальон, когда станешь взрослой, не раньше…»

Девочка расстегнула пуговицу и нащупала на цепочке медальон, вынула его, посмотрела, повертев в руках, затем опять спрятала. Вздохнула. Ей стало скучно и одиноко. И, невзирая на запрет, вышла из каюты, поколдовав с замком на двери.

Суровые матросы сновали по палубе, несколько человек выкидывали какие-то тюки за борт.

Дядя Ральф отдавал матросам распоряжения.

Рядом с английским флагом с георгиевским крестом, подняли жёлтый флаг карантина.

Дали залп из пушки. Зарон заткнула уши ладошками. Подошла к дяде и дёрнула того за камзол. Тот резко обернулся. Взял ребёнка на руки.

Зарон интересовалась:

–Что выкинули матросы за борт?

–Кто разрешил тебе спуститься с кормы, где наша каюта, сюда на палубу?! Ах ты, проныра!– незлобно ругал её Ральф.

И тут девочка заметила, как из одного мешка торчат голые мужские ноги. Чума добралась и сюда.

–Эти люди уснули, как папа и мама?– догадалась Зарон.

–Да,– с горечью подтвердил опекун.

–В Лондоне разожгли огромный костёр, чтобы папа и мама согрелись…но они всё равно не проснулись и не пришли за мной…А этим дядям тоже не будет холодно в ледяной воде?

–Когда так крепко спят, то ни жар, ни холод не может разбудить.

–Теперь я буду бояться уснуть.

–Но мы с тобой крепче всех болезней и не уснём навсегда, как остальные.

–Обещаешь?

–Обещаю. Хочешь постоять с капитаном на мостике?

–Конечно!

С мостика были видны красивые Тюдоровские розы на главных парусах. А даль сверкала переливающимися в лучах солнца волнами.

Тянулись долгие дни плаванья. Выжившего экипажа осталось совсем мало. В честь почивших уже не давали салюты, берегли боеприпас для встречи с пиратами, коих всегда было много в тёплых широтах. Работы на матросов легло больше, но никто не жаловался, все хотели доплыть до дома. Мужчины из пассажиров вызвались помогать за небольшое вознаграждение. Из ста двух пассажиров осталась треть.

Мак Кормик зря боялся, что матросы могут обидеть ребёнка. Мужчины видели в девочке своих детей, новую жизнь, что стремиться познать этот мир. Все уделяли ей внимание. Один учил доить корову. Так как экипаж значительно уменьшился, то и несколько коров остались целы. В дальние плаванья на борт всегда брали крупный скот, экипаж не очень-то любил питаться одной рыбой.

У кока было своё царство. Огромная печь, обложенная кирпичами, кастрюли и ножи, каморка с овощами.

Когда был шторм, дядя Ральф приказал Зарон делать самое ответственное – молиться за всю команду.

Однажды Зарон проснулась, а дяди Ральфа не было. Она догадалась, что тот стоит у штурвала, замещая капитана. Замок легко поддался в очередной раз.

Девочка поднялась на капитанский мостик.

–Дядя Ральф, кто поменял звёзды? Здесь другие звёзды,– испуганно запричитала малышка.

–Нет, Зарон, это тоже наши звёзды. Просто мы так далеко отплыли от Англии, что приплыли к другим звёздам,– успокаивал он ребёнка.– А ты наблюдательная.

Про себя он вздохнул: «Девочка не торопится называть меня отцом».

–Я постою с тобой?

–Постой. Отоспимся днём.

Она доверительно прижалась к его ноге и смотрела, как плещется ночное море. Ей понравился тропический ветер – пассат, такой ласковый и тёплый.