Вячеслав Шоболов - Русская Амазонка

– То есть, Вы хотите сказать, что не дадите нам ступить и шагу?

– Совершенно верно.

– А если мы его поделим между вами?

– Тогда спасибо и до свидания.

– Лихо закручен сюжет, – Настя даже побледнела. Я невольно потянулся за сигаретой. Стрент сидел мрачнее тучи. Под ложечкой противно подсасывало. Создалось впечатление какой-то безысходности. Трешмен ехидно ухмылялся. Я встал:

– Что ж спасибо за аудиенцию. Отрицательный результат тоже результат. У меня последний вопрос: Можем ли мы купить тот остров, на котором все это нашли?

– Над этой проблемой мы подумаем и о решении сообщим, – тихо ответил Стрент, – и об аудиенции с Джимми Корсосом я постараюсь договориться.

Настя взяла меня под руку и мы двинулись к двери, на глазах у нее блестели слезы. Уже на пороге она обернулась:

– Как бы вы золотыми пятаками срать не стали, – от ее слов меня, как током прошибло.

– Ты, что?! Умей проигрывать.

– Да пошли они все в задницу толстосумы хреновы.

Благо нам никто ничего не ответил. Мы поднялись на террасу. Зажигались огни. Гости перешли к застолью. Столы стояли вокруг бассейна находящегося в центре внутреннего двора.

– Пойду-ка я, Сережа, полежу, что-то голова разболелась.

– А меня с собой возьмешь?

– Оставайся. Может один что-нибудь придумаешь.

– Хорошо, попробую. Если, что надо, пришли Хао.

– Ладно.

Она ушла слегка виляя задом. А на каблуках у нее походка изменилась.

Как тень подошел Розен.

– Что скажешь?

– Не думал я, что так все обернется.

– Ты со Стрентом много лет вместе?

– Сорок пять.

– Ого… Это очень серьезно?

– Главное, что вам сказали правду в глаза. Шеф ничего не смог доказать. Видимо Трешмен поработал на славу. Стоило Стренту пойти против, и его могли сместить.

– Я его ни в чем не виню.

– Хорошо, что ты это понимаешь.

– Ты человек умудренный опытом, ничего не подскажешь?

– Первое, не падать духом и работать. Я думаю они с Соросом договорятся.

– Дело в том, что мы не можем злоупотреблять гостеприимством старика.

– Не береди ему душу, он сейчас очень тяжело переживает этот проигрыш. Придет время, если вам нельзя будет здесь оставаться, он сам скажет.

– Мы не привыкли жить нахлебниками.

– Не переживай, не обнищает.

– Но нам в самом деле надо учиться?

– Роберт всё для вас сделает и не возьмёт и цента.

– Но почему?

– Эх, парень! Я не могу тебе этого сказать, но ты очень похож на его сына. Но не это главное.

– А что?

– Я думаю, он сам скажет. Только не принимайте поспешных решений.

– Как думаешь, сегодняшнее «ЧП» сойдёт Стаси с рук?

– Это была проверка. Тот парень был Трешмена.

– Опять эта тварь! – вспылил я.

– Здесь межведомственная охрана, как мы говорили, и противиться я не мог. Никто правда не ожидал такой развязки.

– Ты можешь помочь подобрать мне команду?

– Зачем?

– Вдвоём тяжело сломать эту машину.

– Бессмысленная затея. Шею себе свернёшь.

– Хорошо. У меня есть одна идея не связанная с этой сворой, но для её воплощения нужны люди.

– Не советую ничего скрывать ни от меня, ни от шефа.

– Пока я боюсь её вспугнуть, а вдруг придётся уходить, так хотелось бы иметь несколько проверенных ребят для поддержки.

– Тебя никто не отпустит.

– Даже если сам пойду?

– Только на тот свет.

– Это уже интересно. Жить как хочешь нельзя, да ещё и не отпускают.

– Всему своё время.

– Короче, ты мне не помощник?

– Я подумаю, что можно сделать.

– О, кей!

Мы расстались.

Наконец-то одна. Бьёт мелкая, нервная дрожь. Как в детстве залезла на кровать с ногами, поджала колени к подбородку и обхватила их руками. Боже мой, как мне плохо. Сердце то замирает, то бешено колотится. Господи! Как легко и как страшно – убить человека! Но теперь ничего не вернёшь. С другой стороны – я только защищалась. Если бы ещё умела контролировать свою силу. А может быть это всё розыгрыш? Дернула кисть колокольчика, появился Хао.

– Настя-сан, тебе плохо?

– А что, очень заметно?

– Ты похож на маленький испуганный кошка.

– Наверное, так и есть, – по щекам скользнули горячие слёзы.

– Не надо, Настя-сан, – его круглое, узкоглазое лицо расплылось совсем рядом. Белой перчаткой он провёл по мокрым дорожкам.

– Скажи правду, я убила его?

– Да, кареглазый, он совсем мёртвый.

– Но я же не хотела! – со злостью ударила рукой по одеялу.

– Убивает не рука, а душа. Сила духа сильнее тела.

– Хао, они все злые и ненавидят нас.