Вячеслав Шоболов - Русская Амазонка

Разместились в «детском» крыле особняка Стрента. Отделан он подобающе положению и финансам хозяина. Слуги не назойливы и учтивы, правда нам никто был не нужен.

После того, как мне показали спальню, столовую и где находятся звонки для вызова прислуги, я отправился искать Настю. Закралось сомнение, что она чем-то расстроена.

Пятнадцать минут ушло на поиски. «Детская» половина дома имела свои два отделения. Все правильно, каждый ребенок не должен быть обижен. Вот и ходил от двери к двери, а кругом тишина. Без подсказки не обошлось.

Настя лежала в ванне по шею в пене. Из-за стеклянных створок шторки была видна только голова.

– Ты жива моя старушка? Привет тебе, привет? – реакции не последовало. – Настя, тебе не плохо?!

– Пошел вон!

– Не понял? Что случилось, Настена?

– Сто слуцилось, Нястеня? – сильно шепелявя передразнила она и добавила, – Козел!

– У тебя, что крыша поехала от горячей воды?

– Это у тебя мозги затуманились от гари городской! Какого хрена ты порвал мое заявление с просьбой представления вида на жительство в США?!

– Вот оно что?!

– Как был солдафоном, им и остался, и выходки мужланские!

– Может, успокоишься?

– А ты мне рот не затыкай, не один год под твою дудку плясала. Кто тебе дал право решать за меня?

– Я не прав в том, что не посоветовался, просто вошло в привычку решать все самому.

– Ты скажешь, наконец, почему порвал заявление?

– Стрент тогда на яхте подколол нас насчет патриотизма, но он не прав. Я рассуждал, что мы с тобой одно единое целое и разногласий не возникнет. Нам нужна ниточка домой.

– А я туда не тороплюсь…

– Тебя никто и не гонит.

– Но ты лишил меня всех прав и свобод, да и вдруг потребуют выдать, а я не просила политического убежища.

– Крути, крути дальше, а если я не попрошу, то меня могут и посадить, а то и расписать… – я провел ребром ладони по горлу

– Кому ты на хрен нужен курьер несчастный?

– Ничего ты не поняла…

– Да уж объясни глупенькой, что за шашни ты затеваешь?

– Золото узаконить надо? – она согласно кивнула, – значит вид на жительство нужен. Но мне хотелось когда-нибудь вернуться домой. А без тебя это невозможно.

– Я-то здесь причем?

– Разве ты не собираешься стать моей женой?

– Вот еще глупости, мне и так хорошо. Деньги есть, внешность позволяет мужикам прилипать, буду жить в свое удовольствие.

– Ты явно перегрелась, – я никак не мог понять, шутит она или серьезно говорит.

– Я надеялся, имея русскую жену, еще увидеть милую Москву…

– Ничего, лет через пятнадцать купишь ксиву и слетаешь на поклон.

– Бог с тобой, золотая рыбка, мыло обсохнет, тогда поговорим, – я пошел к себе отквашивать последние жиры, говорят холестерин вреден для здоровья.

По дороге пытался разобраться в услышанном. Если она психанула на самом деле, то надо подготовиться и к такому повороту. Ладно, пока это терпимо. Сейчас искупаюсь, а затем разыщу Стрента. У самых дверей меня остановили:

– Извините, сер. Мистер Стрент просил передать, что через тридцать минут Вас, ждут в столовой на обед, и не забудьте одеть костюм, он в гардеробной. Спасибо, сэр, – я поклонился в знак согласия и вошёл к себе в спальню. Очень хорошо, на ловца и зверь бежит.

Больше чем на душ, времени не хватило ни на что. Впервые, за эти годы, одетый костюм казался гипсовым корсетом, а накрахмаленный воротничок рубашки – ножом приставленным к горлу или строгим ошейником.

В дверях столовой ждал Роберт:

– Ну как, осваиваетесь на новом месте?

– С трудом, но это пройдет. Честно говоря, не мешало бы пройти курсы светских манер перед выходом в люди.

– Успокойся, Сережа, это не сложно, да ты и не с гор спустился из индейской резервации.

В мозгу чирикнула мысль, как-то он слишком чисто назвал меня по имени.

– Это конечно, но не хотелось бы оказаться в смешной ситуации.

– Выбрось из головы, не это главное. Лучше обсудим ближайшие дела. А вот и твоя прекрасная половина, – мы обернулись к Насте. Она остановилась в дверях, в явной растерянности. На ней было черное платье с длинным рукавом без воротника, оно плотно облегало ее стройную фигуру. На левой руке браслет, на шее колье и маленькие сережки в ушах. Серебристые тени оттеняли ее большие серые глаза и розовая помада подчеркивала нежную линию губ. Челка уложенная волной блестела лаком и золотистыми блестками, а волосы роскошным водопадом струились по спине до самой талии. Линию ноги подчеркивали черные замшевые туфли на высоком каблуке.