Вячеслав Шоболов - Русская Амазонка

Сзади кто-то тихо подошел. Стаси. Ее теплая рука легла мне на талию.

– Уходим, мистер Стрент, – тихо, чуть не плача, произнесла девушка.

– Не расстраивайся, дочка, все, что Бог ни делает, все к лучшему.

– Хотелось бы верить.

– А ты верь. И зови меня просто Роберт или… Папа.

– Не знаю, у меня не было отца, может не получиться.

Стал слышен шум прибоя, мы выходили в открытый океан. Стаси стянула с левой руки один из перстней и с силой бросила за борт.

– Ты, что с ума сошла?

– Я хочу за ним вернуться.

– Искренне ценю твои чувства, но буду отговаривать вас возвращаться сюда. На отдых, пожалуйста, но для изыскательных работ ни в коем случае.

– От чего же? – это подошел Серж.

– Ты здесь, а…

– Я договорился с автопилотом, он сказал, что в случае каких-либо изменений он мне позвонит.

– А?.. – неопределенно протянул я.

– Так почему нам не надо ничего искать?

– Мне не хотелось вас огорчать, но объяснить обязан, а там поступайте, как знаете. Только не сведущему человеку со стороны может показаться, что в мире бизнеса все хаотично, не спланировано, своевольно и т.д. Это ошибка. Все строго регламентировано и имеете свои законы, официальные и нет. Вплеснуть в оборот с неба свалившиеся тридцать миллионов долларов это еще допустимо и то не желательно. Свободный капитал всегда опасен, ты не знаешь, где он может всплыть и против кого обернется. Поэтому с вами будут деликатны и осторожны. Каждый постарается тянуть одеяло на себя, мило улыбаясь, тем самым оставляя с голым задом другого.

Нельзя никому верить. Не доверяя проверяй, а проверив действуй. Я буду стараться помочь избежать столкновений с айсбергами, но и вы не теряйтесь.

Поймите, миллиардеров у нас в мире единицы, их капитал строго сбалансирован, и они поставлены в жесткие рамки со всех сторон: закона, коррупции и мафии. Здесь нет возможности поступать как тебе вздумается, тут диктуются условия игры, нарушил – погиб. Все мы смертны, Сережа, – я впервые назвал его полным именем. Он внимательно посмотрел на меня, как могло показаться в темноте.

– Все фильмы, книги это только частичная выдумка, в жизни бывает и более хитро. А теперь попробуй на минуту представить уравновешенные чаши весов, на одной из которых все производственные силы: заводы, станки, люди, товар, а на другой деньги. И вдруг ты, именно ты, привозишь и бросаешь в сторону денег такую массу, что вся другая половина, от подобного удара, просто взлетает на воздух. Кто разрешит тебе это сделать?

– Никто, – глухо отозвался Серж.

– Никогда не думала, что все это так сложно. Деньги и деньги. Куда хочу туда и трачу.

– Обычная точка зрения обывателя, прости Стаси. Почему-то в повседневной жизни люди никогда не задумываются откуда берутся деньги.

– Правительство печатает.

– Правильно, дитя мое. Но каждый выпуск денег должен быть оправдан товаром, который на них можно купить, а если его нет? Деньги теряют свою ценность, начинается инфляция. Бумажки есть, а купить нечего. Начинается безработица, от банкротства мелких предприятий, и вся стройная структура дает сбой, все рушится. Кто тебе это позволит? Сложности, проблемы и еще раз головоломки. Азы экономики надо знать.

– Короче ты категорически против подъема груза затонувшего судна?

– Деньги твои, что хочешь то и делай, но тебя убьют, их не допустят в оборот.

– Знаешь, мне вспоминается один анекдот про Бруклинский мост.

– Что-то не припомню.

– Когда газетчикам нужна была сенсация они останавливали на нем то француза, то немца, то русского и говорили им разные вещи.

– Не помню.

– Француза останавливают и говорят, а во Франции закрыли все публичные дома, он с криком: «О, горе мне!» – прыгает с моста. Проходит время, опять нет сенсаций и с моста никто не прыгает. Немец идет – ему: «А в Германии закрыли все гаштеты». Он с криком: «О, горе мне!» – прыгает вниз. Через некоторое время история повторяется, теперь идет русский Ваня пьяненький. Ему – «А Вы знаете, здесь нельзя с моста прыгать». Он удивленно: «Правда?! Да мне наплевать!» и через перила.

– Ты намекаешь, что ты русский Ваня?

– Где-то около того, только трезвый, – от его слов я рассмеялся.

– Где ты видел русского на Бруклинском мосту?

– А что?

– В Америке нет русских, здесь только евреи, – теперь до слез смеялся он.

– И то верно, – подтвердил Серж.

– Короче, если ты так поступишь, то мне жаль.

– Можешь поверить, я не дурнее паровоза.

– Ты прости, но русский юмор до меня слабо доходит, причем здесь паровоз?