Рамиль Невмянов - Мрачный договор 721. 2 том

– Это их отец, – в полголоса прокомментировала в траурном платье бледная женщина.

Взгляд Райана лишь на пару секунд застыл на ней, но этого хватило, чтобы женщина прочла в его глазах неимоверную боль и отчаяние.

– Смотрите, это мистер Нун, – послышалось из-за левого плеча.

Коридор из людей почти закончился, от чего сердце колотилось все сильнее, а из карих глаз проступила редкая слеза, моментально скатившаяся по небритой щеке.

Кто-то положил ему руку на плечо, – Держитесь, мистер Нун…

Он совершенно не реагировал и лишь нес свое окаменевшее, от предстоящего ужаса, тело. Дыхание становилось тяжелым, а в груди ощущался холод, будто сердце было вырвано и заменено на кусок льда.

Последний поворот в толпе, чтобы выйти к новому «дому» его самых любимых на всем белом свете, где они проведут самую вечность…

Из рук выпало пальто…

Он стоял, и ноги не могли продолжить нести его, ведь оставалось сделать всего несколько шагов. Из глаз потекли крупные слезы при виде двух свежевырытых небольшого размера могил, возле которых стояли два небольших черных гроба. Рядом с ними был седоволосый священник, с печальным видом сжимая тонкие губы, крепко держа свой крест на груди.

Райан не мог сделать ни одного шага… Он боялся увидеть то, чего не должен видеть ни один отец. Из широко раскрытых глаз ручьем текли слезы и хотя вокруг было множество людей, среди них не было ни одного родственника семьи Нунов.

– Соберись, Райан! Там тебя ждут Ева и Тея… – сказал он сам себе шепотом, – Они не должны одиноко уходить… Их папа должен быть рядом…

Он совсем один на один с самым большим испытанием в своей жизни… Неожиданно, он почувствовал чью-то теплую руку на своем плече. Это был его друг доктор Фрэнк Фармер. Он держал в руках пальто Райана и еле заметно кивнул.

– Я рядом, Рай… – попытался сказать дрожащим голосом Фрэнк, но у него не вышло.

Райан не смог посмотреть на своего друга и лишь медленно побрел вдоль земляных ям и по мере приближения, из-за пышных букетов, которые были возложены на тела, он увидел их безмятежные лица. В этот момент сердце словно вырвали из его груди, а ноги перестали держать его тело. Оступившись, он рухнул коленями не чувствуя боли на оголенную землю, прижимая два портфеля к своей груди. Вокруг словно все пропали, и он остался один на один со своим горем. Горе отца, потерявшего все…

Райан не мог заставить себя подняться. Фотографы жадно фотографировали печальные кадры, в надежде получить максимальную прибыль за фотоснимки, но молодого мистера Нуна это совершенно не интересовало. Его беспокоило лишь то, что возле него в деревянных ящиках лежат его девочки.

– Прекратите снимать! Господа, у вас есть совесть?! ПОШЛИ ВОН ОТСЮДА!!! – послышалось из-за спины.

Райан почувствовал, как на его плечи накинули пальто и обхватив крепко за плечи, Фрэнк попытался поднять его, – Райан, прости, но это очень важный момент и ты должен найти в себе силы, чтобы попрощаться.

Теплая рука святого отца, провела по черным волосам мистера Нуна, – Сын мой, не заставляй их страдать… Им очень нужно, чтобы ты проводил их в последний путь…

Эти слова вдохновили и вернули сознание обезумевшему от горя отцу. Он поднялся, оперевшись на подставленные руки святого отца и Фрэнка, которые помогли ему встать.

Две девочки смиренно лежали с закрытыми глазами постелях, которые к которых они пробудут вечность. Больше не будет никаких кукол и игрушек. Все закончилось для них. Они никогда больше не будут подшучивать над своими папой и мамой. Никогда больше Райан не услышит их голоса, и до конца своих дней будет вспоминать их нежные прикосновения, которых ему так будет не хватать.

Их бледные лица были так прекрасны и невинны, можно было сказать, что они идеальны.

Райан медленно провел рукой по голове Евы, поправив ее светлые волосы, – Папа любит тебя, моя маленькая принцесса…

Он аккуратно наклонился и поцеловал ее в холодную щечку, – Спи спокойно, мой маленький ангелочек. Папа скоро присоединиться к Вам… – Райан положил портфель с ее любимыми вещами к ногам Евы.

Протерев свои красные измученные белым светом глаза, он подошел к другому гробу, в котором лежала его вторая дочь.

Прислонившись, он поцеловал ее лоб, вдохнув изо всех сил, чтобы запомнить запах ее волос, – Прощай, моя «тыковка», я буду безумно скучать по тебе, – его слезы снова хлынули рекой, и он более не способен был их контролировать.

– Моя маленькая Тея, папа скоро воссоединится с вами… Я не могу позволить, чтобы вы были там одни, – он медленно провел своей огрубевшей рукой по ее маленькой и необычайно нежной ручке и так же как и Еве, положил портфель к ногам.