Аристарх Барвихин - Тайны тропического рая

– Ты стал бояться умных женщин?

– Да что такое этот их ум как не банальная изворотливая хитрость? У меня была возможность удостовериться, что у обычной женщины ума столько, сколько у курицы. А у необыкновенной – сколько у двух.

– Я думаю, что ты сказал это сгоряча.

– Это не я сказал, а Конфуций. Не думаю, что он сильно ошибался. Если бы ты видел, как моя вторая жена бегала за мной до замужества!

– Порядочная женщина никогда не бегает за мужчиной.

– Конечно. Ты когда-нибудь видел, чтобы капкан бегала за дичью? А когда капкан захлопывается, его хозяйке оказывается необходим молодой любовник, почитатель для того, чтобы ее развлекать, да вдобавок идиот муж, который на все это плюет или просто ни черта не видит, да еще и оплачивает услуги первых двух. Я побывал на всех этих ролях и последняя нравится мне меньше всего.

– Выходит, теперь ты предпочитаешь быть капканом?

– А ты считаешь, что лучше бегать и вымаливать один-единственный поцелуй, как это было со мной в первый раз?

– Да уж, тогда ты был как теленок на привязи.

– И долго бы оставался таким, если бы вовремя не понял, что любовь это просто вор в женском обличии – она ненадолго делает нас счастливыми, а потом сотней способов делает нас несчастными.

– Если мы ставим не на ту женщину.

– Не на ту! А разве между ними есть разница? Они же прекрасно видят, что мы всегда врем о высоких чувствах. Возьми поэзию, живопись, скульптуру, всех этих голых наяд и венер – они прекрасно понимают, что нам нужно только их тело. Раз раздвинув ноги, они потом требуют за это все больше и больше, а под конец раздевают нас догола, оставляя без гроша.

– Настоящая любовь ничего не требует, она всегда дает.

– А потом мы отдаем ей все: свою любовь, труд, силы, деньги. И что взамен? Есть ли на свете хоть одна жена, которая не дает повода раскаиваться каждый день, что мы женаты и завидовать тем, кто свободен?

– Есть и не одна. К счастью у меня всегда так было.

– А у меня все было как раз наоборот. Первый раз я был действительно теленком. Ты это сам видел. Но потом я решил: все, хватит, сделаю наоборот. Я вышел один, как герой, искать истины, а в конце добыл себе маленькую смазливую ложь. Поверь мне: любовь всегда оказывается игрой, в которой женщины только и делают, что лгут.

– Я так не считаю.

– Значит, ты еще не всё в них понял.

– Всё.

– А я уверяю тебя, что рано или поздно они тебя обведут вокруг пальца. Это всего лишь дело времени. На небе больше звезд, чем у женщины способов нас обмануть. Да, однажды она отдается нам, при этом говоря удивительные вещи, которые кружат нам голову. Но мы слишком поздно спохватываемся, когда оказывается, что все, о чем они нам воркуют, написано на воде или на ветре.

– А я уверяю тебя, что есть женщины, чья душа чище белого снега.

– Который сразу превращается с их помощью в грязь. Если только не укротить ее сразу и не держать в ежовых рукавицах.

– Только надуманная любовь поддается укрощению, истинная любовь не слушает приказов и спастись от нее нельзя, ты это сам знаешь.

– Какой же выход?

– Найти ту, которую можно уважать.

– Не встречал такой. Да и зачем это мне? К счастью я стал настоящим мужчиной и понял, что вся эта слюнтявая дребедень не по мне.

– Настоящим мужчиной? А что это такое?

– Когда хочешь только опасности и игры. Поэтому я и хочу женщину как самую опасную игру.

– Тогда она весь твой век будет тобой играть.

– Как сказал Экклезиаст: «Женщина – сеть, и сердце ее – силок, руки – оковы… Всякая хитрость ничтожна в сравнении с хитростью женщины». И это сущая правда. Хотя они иногда и похожи на ангелов.

– А может быть она тем и похожа на ангела, что утешает всех, кто нуждается в утешении? Что может быть прекраснее лица любимой или звука ее голоса? Что? Пока не будет этого, нам всегда будет с кем засыпать, да вот просыпаться будет не с кем.

– Ты снова призываешь меня потерять рассудок? Хватит, я уже вдоволь влюблялся и побывал в двух браках. Мне этого вполне хватило. А любовь… – Властелин замолчал, потом через минуту добавил: – Все бы хорошо, да вот только раны от любви если и не всегда убивают, то уж никогда не заживают. Знаешь, я предпочитаю помнить предостережение Будды.

– И что же это за предостережение?

– «Любовь к женщине острее крюка, которым укрощают диких слонов, горячее пламени; она подобна стреле, вонзающейся в душу человека». Так вот, мой дорогой Карл, двух стрел для меня хватило с избытком. Больше я уже не вынесу.