Татьяна Майстери - Мои глаза закрыты

– Она очнулась, – оповестил доктор. Его голос раздался где-то совсем рядом.

– Даша! Даша, слышишь меня? – а это уже голос отца. Мне он показался даже встревоженным, что было удивительно, ведь папа всегда был собран и серьёзен, у него всегда всё было под контролем.

– Я ничего не вижу…, – говорю я, но голос сейчас больше напоминает непонятный хрип.

– Даша, ты попала в аварию…, – говорит отец, и в его голосе слышаться грозные ноты, – о чём ты думала?! – а вот и мой "любимый" упрёк. Подобные я слышу каждый божий день и, поверьте, готова сделать всё, лишь бы меня прекратили в чём-то обвинять.

– Папа, я ничего не вижу! – повторяю я, но на этот раз действительно это осознавая. Мои глаза открыты, но их застелила чёрная пелена.

– Даша, ты слишком сильно ударилась головой и…, – папа впервые не знает, что сказать дальше.

– Что?! Почему я ничего не вижу?! – голос срывается на истеричный визг. Что-то внутри мне уже подсказывает ответ.

Я вспоминаю своё "видение", в котором телевизор выключается, и я остаюсь в темноте совсем одна. В комнате без окон и без дверей, без выхода. Меня мучает ещё один вопрос: почему я одна? Где все мои друзья и родные? Где родители, где Саша, где Юлька с Даней?

– Даша, ты ударилась головой и теперь не сможешь видеть! – отец, наконец, подбирает подходящие слова, вот только легче от них не становиться.

Я слышу звук, похожий на открывшуюся дверь. Затем стук каблуков, который стремительно приближается ко мне и в итоге затихает.

– Даша…, – я слышу шёпот мамы.

Даже не видя её сейчас, я могу с уверенностью сказать, что мама плачет и не знает, что сделать. Она в замешательстве, и я сейчас нахожусь в таком же состоянии. Его вполне серьёзно можно назвать пред обморочным.

– Даша, поехали домой! – сурово произносит отец совсем рядом, будто над ухом.

А вдруг я забуду своих родителей? В смысле, забуду, как они выглядят. Воспоминание о вечно роскошной и идеальной маме пропадёт, и я больше никогда не увижу её длинные русые волосы, навсегда забуду, что она каждый день надевает новое платье. Больше никогда не вспомню папу в чёрном строгом костюме, с золотыми часами на руке и зализанной назад причёской. Что, если я совсем забуду яркость и красочность мира? Казалось бы, столь обычные вещи, но как важно ценить их. И как больно терять что-то до дрожи родное…

– Нет, я не хочу никуда ехать! – кричу я и чувствую, как по щекам льются горячие слёзы. Пытаюсь вытереть их руками и случайно дотрагиваюсь до глаз… теперь они бесполезны так же, как я в этом мире…

– Дарья, мы едем домой! Сейчас же! – строгий и не терпящий возражений голос отца раздаётся над моим ухом, словно гром среди ясного неба.

Меня бесцеремонно вытягивают из больничной койки. Ничего не видя, я теряю ориентацию и чуть не валюсь на пол, но меня вовремя кто-то подхватывает.

– На, надень, – говорит рядом отец. Он издевается?! Я не вижу, что должна надеть и, тем более, не вижу, где это.

Поняв, что сглупил, отец сам надевает мне что-то на лицо. По ощущениям я понимаю, что это очки. Я хочу сорвать вещь и выкинуть куда подальше, но за одну руку меня крепко держит отец, за другую – мама.

– Постойте, но у неё травма головы! Ей нужно ещё несколько дней для реабилитации! – кричит где-то сзади доктор, пока меня бессовестно тащат в непонятном направлении.

– Спасибо, но дальше мы справимся сами! – кричит отец, очевидно, врачу, а дальше добавляет тише, будто себе под нос, – журналистов нам не хватало, чтобы испортить мою репутацию ещё больше! Хотя куда уж больше…

Я пребываю в шоке от такого заявления. На меня здесь, видимо, всем плевать! А я то думаю, почему в своём мне осталась одна. Да потому что это так и есть! В доме до меня никому нет дела. Мама молчит, боясь перечить отцу, которому важна лишь своя собственная шкура и годами строенная карьера.

Когда я чувствую свежий воздух и прохладный ветер, понимаю, что мы вышли на улицу. Меня силком волочат куда-то, а голоса в голове создают немыслимую кашу. Хочу заметить, что мне даже не дали переодеться. Я иду босиком по холодному асфальту, в больничной рубашке, которую со всех сторон продувает ветер.

Я слышу дивное щебетание птиц. Слышу, как ветер играет ветвями деревьев, создавая лиственный шорох. Слышу то отдалённые голоса людей, то, наоборот, приближённые. Слышу, как по дороге носятся машины, как пищит светофор для пешеходов где-то вдалеке. И, конечно, слышу, как мои ноги шарпаются об асфальт.

Затем раздаётся звук открывающихся дверей. Меня заталкивают в машину, и хлопает дверь. Раздаётся звук заведённого двигателя, и машина трогается с места. Какое-то время мы едем молча. Я вслушиваюсь в рокот мотора, привалившись головой к прохладному окну.