Татьяна Майстери - Мои глаза закрыты

Не знаю, как буду звонить кому-то. Наверное, придётся просить охрану… Девушка записывает свой номер в мой телефон.

– Тебя проводить до двери? – вновь предлагает Маша, но я отказываюсь. Там должна быть охрана, чьи голоса я сейчас слышу.

Мы с новой подругой тепло прощаемся, и я со вздохом разворачиваюсь к воротам. Иду домой, как на расстрел…

Домой меня сопровождает охрана. Грозные мужчины в чёрных костюмах (именно такими я их запомнила) не говорят ни звука, отчего создаётся впечатление, что меня ведут призраки. Они держат меня под руки и тащат в дом.

– Проводите меня в спальню, пожалуйста, – прошу я, но ответа не получаю.

Наши шаги гулко разносятся по комнатам. В моём огромном доме не пахнет чем-то сладким и родным, как у Маши. Нет, здесь витает аромат дерева и роскоши.

Помню, когда Саша пришёл ко мне впервые, был под впечатлением. Первым делом он восхитился высокими потолками и хрустальной люстрой из Милана, которую маме делали на заказ. А затем он с интересом рассматривал мою комнату, будто пытаясь узнать меня ещё лучше, хотя на тот момент уже знал обо мне всё. Родителей тогда дома не было, они зависали на очередном корпоративном вечере со спонсорами отца. Мама делала вид приличной дамы из высшего общества, не позволяя себе говорить, пока не разрешит муж. Мама пыталась научить меня той же манере, но я не собираюсь становиться такой же и сопровождать отца, будто примерная дочь. Это так унизительно и глупо: говорить о всякой ерунде, «налаживать отношения» со знаменитостями, пить шампанское и смотреть на всех свысока.

– Ваша комната, Дарья Олеговна, – хриплым басом оповестил меня охранник. Его голос раздался прямо над моим ухом.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила я и велела мужчинам уходить.

Я даже не знала, где они меня оставили. Действительно ли это моя комната? Мы с ними поднимались по лестнице наверх, сворачивали направо. Тогда всё верно. Но я даже не понимаю, где находится моя кровать!

В моей комнате было уютно и просторно. На полу у меня был расстелен бежевый ковёр с длинным и густым ворсом. Первое, что видел человек, когда заходил – это кровать. Она была у стены напротив двери (плевать мне на примету, что ногами к двери спать нельзя!), сделанная из тёмного дерева. Её аккуратно застилал коричневый мягкий плед, моя любимая вещь в комнате. А по левую сторону от кровати было панорамное окно во всю стену. Возле него стояло кожаное бежевое кресло, в нём я могла сидеть и часами смотреть на вид из окна. Правда, видно там было лишь такие же огромные «дворцы» нашего района. Дома казались ненастоящими, подобными кукольным домикам. И люди в них казались куклами «Барби».

Напротив кровати, возле двери стояла деревянная резная стенка, в которой у меня стояли книги и множество фотографий. Мало кто знал, но я серьёзно увлекалась фотографированием раньше, пока не нашла себя в гонках. А теперь ни то, ни другое хобби мне не доступно…

Я аккуратно прошла к кровати. Точнее, я думала, что она в той стороне. Нечаянно запнувшись обо что-то, я рухнула вниз. Слава богу, головой упала на мягкую кровать, а вот телом на пол. Взвыв от боли, я подобрала свои конечности и села на кровать. С этим вообще возможно жить? Как другие люди справляются с потерей зрения? Смогу ли я выдержать всё это?.. Мне внезапно пришла мысль, что я слабая. Я просто слабая и разбалованная стерва, привыкшая жить в роскоши и с удобством во всём. При этом мне ещё и что-то не нравится! Да, горькая правда ранила моё самолюбие… Всё же мне придётся справляться с этой преградой…

Дверь тихо скрипнула, отчего я вздрогнула. В комнату кто-то вошёл, а такое бывало редко.

– Кто здесь? – я обняла колени руками, уставившись в одну тёмную точку. Теперь моё главное оружие – слух.

– Это я, – тихий мамин голос раздался так близко, что я вздрогнула вновь.

Мама, кажется, опустилась на кровать рядом со мной. В тот же момент на моё плечо легла холодная рука, которую я бы никогда не перепутала ни с чьей другой. По моей спине прошли мурашки от внезапно нахлынувшего холода.

– Папа договорился с врачом из Германии…, – мама со мной заметно осторожничала, боясь взрыва. Но пока что я была спокойна, – ты полетишь через месяц…

– Одна? – перебила я женщину. От мысли, что меня пошлют в другую страну с каким-нибудь громилой под два метра ростом, я содрогнулась. Это было вполне в стиле отца.

– Нет, конечно, не одна! Я полечу с тобой! – заверила меня мама и более осторожно продолжила, будто подбираясь к самой сути, – только папа не сможет. Ты же понимаешь, у него дела, работа. Зато этот врач – настоящий специалист! У него золотые руки! Даша, через месяц всё будет по-прежнему, нужно лишь немного подождать! – мама говорила так быстро и пылко, будто боялась меня и моей реакции. Её можно было понять, в последнее время я действительно вела себя, как бомба!