Галина Горячева - Время горбатых елей

– Ой, спасибо Леночке, что направила Вас ко мне. Ой, спасибо. Хоть к пенсии добавлю денежку. А то что комната пустая стоит, что мне от пустой-то толку. Вот и хорошо. А у меня домик хороший, теплый. Вам понравится. Располагайтесь. А я вечерять соберу.

Она весело бегала вокруг него, постоянно заглядывая в глаза и как бы спрашивая: – «Не передумал? Не отказываетесь?». И сама же глазами отвечала: – «Вот и славно». То ли от участия этой славной женщины, то ли от домашнего уюта, но на сердце полегчало, и его авантюра уже не казалась ему такой пустой и опасной.

На стол были собраны немудреные припасы: картошка жаренная кружочками в сале, соленые огурцы, квашенная белая капуста и крынка топленого молока. Еда показалась ему очень вкусной. С особым удовольствием он съел большущий кусок сытного хлеба с яблочным вареньем. Запивал топленым молоком. Спать было еще рано, а делать все равно нечего. Разговор завязался сам собой. Хозяйку звали Нина Ильинична. Была она вдовой. Ее взрослые дети жили в городе. К себе не звали, да она бы и не поехала. Жизнь в «Кукушкине» она хвалила, до тех пор, пока не началась перестройка. Узнав от нового жильца о том, что хочет он здесь пожить какое-то время и надо бы ему устроиться на работу, лишними вопросами не донимала, а решила рассказать о поселке, о его жителях и порядках, какие здесь водятся.

– Здесь у нас в поселке колхоз, «Красный Флот» называется. Все здесь колхозное, и земля, и дома, и фермы. Всё. По бумагам и теперь всё государственное – бодро начала хозяйка, но вдруг замолчала. Поглядев внимательней на Виталия, продолжила. – Последнее время, правда, государством уже и не пахнет. Живем, как при феодальном строе. При управляющем нашего колхоза, как при хане каком или князе. Он человек не плохой. И работает уже давно. Как эта перестройка началась, его как подменили. О людях совсем думать перестал. Только о личном благе забота. Больше ни о чем. Разве ж так можно. – Видно было, что сказала она не всё, но сдержалась. Отпив чай из разноцветной кружки, вдруг спросила: – А в Москве-то что происходит? Мы ж тут ничего не понимаем. Только то, что телевизор скажет и всё. А он – то одно, то другое. Понимай, как хочешь. Всё кричали про референдум о Союзе. Проголосовали. Объявили, что все желают оставить Союз. А сами развалили. Теперь СНГ. Если просто название сменили, так чего ж они все там передрались.

Виталий засмеялся.

– Теперь это отдельные государства, у всех свои границы. Вот и уточняют, где чьё. Новая жизнь не всегда сразу налаживается.

– Это правда – закивала хозяйка. – Пока шишки не набьешь, да ноги не сотрешь и не узнаешь, что лучше, да как правильнее. Начало – оно всегда сложно. Вот ведь когда социализм начинался, сколько дров наломали. Вот сейчас только все эти страсти стали показывать. А что их теперь показывать, когда все уж прошло. Думай теперь, правда это али нет. Наша-то жизнь в покое прошла. Я вот во время войны родилась. Войну конечно не помню. А потом-то все спокойно у нас в «Кукушкине» было. И не жаловался никто. Вот только теперь покой наш пропал. Больно уж круто завернули. Правильно ли это. Вот какие наши сомнения. В Москве то небось знают.

– Даже если и знают, то не говорят – посетовал гость. – Все по-разному думают, но все надеются, что это временно. Устаканится все и будет лучше.

Хозяйка еще долго рассказывала про местные порядки. Про дружбу управляющего с начальником районной милиции. О фактах воровства и прочих нарушениях, которые теперь стали возможны в их поселке.

– Вот завтра пойдешь на работу устраиваться и сам увидишь. Ну, а что сразу не увидишь, так потом поймешь – закончила свой рассказ собеседница.

Глава 2

Центром поселка была дорога областного значения. По разные стороны дороги находились почта, два магазина, пекарня, столовая и клуб. Почти по середине всех этих объектов находилась железнодорожная станция с каменным, хорошо отштукатуренным и покрашенным зданием вокзала. На перроне имелись в наличии несколько киосков с различными товарами. Сразу за автомобильной дорогой начинался жилой сектор. Слева, на приличном отдалении от железной дороги, стояла старая деревушка, которая и дала название поселку. Справа и ближе находились каменные пятиэтажки. Их было не так уж много, но основная часть жителей была именно там. Самым низким зданием среди этих хрущевок было управление колхоза. Сложенное из белого кирпича, оно состояло только из двух этажей. На стене у двери висела вывеска. На ней было написано «Колхоз Красный Флот». Далее указывалась область и район. Дверь была новая, железная, снаружи покрыта деревом. Такая дверь была диковинкой в данной местности и напоминала о переменах, происходящих в стране.