Светлана Ривера - Холодное дыхание осени

Неудобства это принесло не мало, но зато шокированная Георгина, не ожидавшая такого поведения, отстала от Миры, при чем очень быстро и надолго, как не отставала еще ни от кого на памяти Ивана.

Конечно она потом высказала и сыну и мужу, как сильно она возмущена и какого она была мнения о Мире, но сын только посмеялся, молодой и влюбленный по уши, ему даже нравилась некоторая дикая эпатажность Миры.

Конечно это не была основная причина по которой ее не взлюбила Георгина, так как эпатажность была скорее защитой для Миры, со временем она становилась более гармоничной и спокойной и если бы спросить ее, смогла ли бы она так поступить снова, она была бы не уверенна в этом.

– Мам, пап, привет!

– Сынок, дорогой, ты немного опоздал.

Она сразу оценила роскошные серьги Амиры, скользнув по ней беглым взглядом. И хоть взгляд был явно не в пользу девушки, Георгина машинально отметила про себя безупречный вкус наряда и украшений, ничего лишнего и все при это идеально сочеталось и дополняло.

– Мы вместе давно не встречались, – оптимистично начал Иван.

Каждый подумал о своем, все вместе и по отдельности изображая вежливость и согласие и при этом никто из них, кроме самого Ивана, не испытывал радости встречи. Амира и мать Ивана как две скрещенные шпаги встретились взглядами. Отец, Анатолий Сергеевич, лишь подумал, что сегодня был идеальный вечер для встречи с любовницей, но его пришлось отменить, чем он был раздосадован. Сын, позвонил и объявил об ужине так, как будто его давно планировали, Георгина была уже в курсе и согласна, поэтому у него не оставалось выбора. И теперь немного угрюмо и по привычке изучая меню, он на самом деле думал о том, что должен был сейчас окунуться в мир шелка и нежности в кровати у Виктории, его пиар-менеджера на работе.

– Ну, кто что будет пить?.. – просто спросил он.

– Я думаю нам можно шампанского, – сказал Иван.

– А, ну конечно, когда плачу за стол я, мы пьем шампанское Кристал, – неудачно пошутил Анатолий Сергеевич.

Георгина его пнула под столом, а Иван, смущенный словами отца, переживавший еще то, что недавняя покупка у него не прошла без участия родителей, сказал:

– Я и сам могу заплатить!

– Сынок, дело не в этом, ты же знаешь, ты можешь заказать сейчас хоть свежий акулий плавник на ужин и его тут же тебе доставят. Но так не будет всегда, если конечно ты не согласишься работать на меня?

Так начинался их давний спор, и Иван был раздосадован, что тема вечера уходит в малоприятную для него сторону. Обуздав свой первый порыв ощетиниться и как всегда начать перепалку с отцом, он лишь сказал:

– Как хорошо, что акулий плавник есть у отца, его даже не надо заказывать…

Все немного нервно рассмеялись его шутке, оставив осмысление на потом.

Георгина, соскучившись по сыну, начала все время что-то шептать ему на ухо, а он живо кивал и отвечал, но было понятно, что разговор принадлежит только им одним и Анатолий Сергеевич демонстративно повел плечами, ловя взгляд Амиры и давая понять, что они в одной лодке. Хотя лодки у них были как раз разные.

Они перешли к заказу блюд и напитков, потом обсудили последние новости, при этом Амира все время сидела с чуть опущенными плечам и с взглядом то ли зачарованным, то ли расстроенным.

Тут под открытую бутылку шампанского слово взял Иван, торжественно закашлявшись и попросив минутку тишины, он немного нервничая полез в карман пиджака (он для этого случая даже одел пиджак). Не сводя взгляда с Амиры, он сказал:

– Дорогие родители, Амира, я очень рад что мы собрались все вместе в этот замечательный день, отмеченный счастливой встречей нас с Амирой уже пять лет назад.

Георгина удивленно захлопала глазами, а Амира наконец отвлеклась от своих грустных мыслей и теперь кроме Ивана никого не замечала рядом с ними.

– Я не просто так вас всех позвал… А-а-а, ма-ам, па-ап, я хочу объявить вам, что хочу сделать предложение этой девушке и, если она согласится, просить вас дать свое согласие и благословение на наш брак.

Иван тщательно подбирал слова, явно он готовился к этой речи:

– Вы конечно можете меня осудить и сказать, что мы слишком молоды и нам еще многое предстоит узнать друг о друге. И, наверное, это так, но я хочу узнавать, узнавать нас, делиться горестями и впечатляться всему хорошему, я хочу, чтобы мы были вместе и могли подставить свое плечо, ругаться и мириться, и быть рядом… Что скажешь дорогая? – доставая кольцо, сказал он.

Его речь была обращена вовсе не к родителям, он знал ревность матери и решил отвести ее своим предисловием. Георгина была сражена, повержена и, в тоже время, она как будто расчувствовалась под влиянием того, что эти слова сына вызвали непрошенные воспоминания об их браке с мужем… О как давно это было и как это было весело…