Наталия Костина - Все будет хорошо

— Нина Анатольевна! — Анна Сергеевна отперла двери десятого кабинета и звала Нину: — Проходите. Сюда, на кушеточку.

Какими бы ни были глаза у этой Анны Сергеевны — серыми или все-таки бирюзовыми, — врачом она была замечательным. Руки ее вторгались в святая святых Нины, прощупывали живот и снаружи, и изнутри, не делая ей ни больно, ни неловко. Процедура же УЗИ оказалась даже приятной, в сравнении с осмотром на кресле. Нинин живот Анна Сергеевна чем-то смазала и теперь плавно скользила по коже сканером. Монитор светился голубоватым светом, и Нина, скосив глаза, попыталась на него взглянуть.

— Я сейчас вам все покажу. — Уловив ее движение, Анна Сергеевна развернула монитор. — Не люблю секретов и всегда все говорю своим больным прямо. Так всем гораздо легче. Видите? — Врач указала на какое-то темное пятно. — Вот ваша опухоль. А вот это, — она очертила ручкой круг, сместив сканер на плоском Нинином животе сначала в одну, а потом в другую сторону, — ваши яичники. Видите, какой поликистоз? Все забито! — И она ткнула в россыпь каких-то шариков. — Живот вытирайте. — Она протянула Нине комок ваты.

Затем врач так же долго и тщательно осматривала Нинину грудь. Нина ожидала каких-либо комментариев и здесь, но Анна Сергеевна сосредоточенно молчала. Когда же она попросила поднять руки и стала прощупывать подмышки, Нина снова ощутила, что липкий страх, внезапно отпустивший ее в коридоре, так же внезапно вернулся.

— Метастазы?..

— Ну какие метастазы? Дурочка! — Анна Сергеевна блеснула своими замечательно бирюзовыми глазами, и Нина вдруг поняла, что это всего-навсего тонированные контактные линзы. А позавчера Анна Сергеевна была в очках, и глаза у нее действительно серые.

— Одевайтесь. Метастазы! — Нинин «самодельный» диагноз то ли насмешил, то ли раздосадовал врача. — Их только не хватало, — фыркнула она.

— Теперь слушайте, Нина Анатольевна. Анализы ваши, честно говоря, плохие: и гормоны не в том количестве, и лейкоциты гораздо выше нормы, и гемоглобин плохой, и хламидии нашли, и герпес… Ну, ладно, это опустим — инфекции мы пролечим… Главное — анализ на онкоклетки положительный. И опухоль ваша увеличилась за год чуть ли не вдвое. Смотрите. — Она полистала Нинину поликлиническую карту. — Год назад было шесть недель, а сегодня уже десять. Так вот, я вам даю направление на операцию. И чем быстрее вы прооперируетесь, тем лучше. Сейчас я напишу заключение… Послушайте, не падайте духом. Не расстраиваться надо, а радоваться, что вовремя это обнаружили! И не вздумайте бросаться ко всяким разным целителям или экстрасенсам… И время потеряете, и деньги. Главное, время. В вашем случае, если не тянуть, прогноз очень благоприятный, процентов девяносто — девяносто пять… Сейчас это прекрасно лечат, и у нас процент не хуже, чем, скажем, где-нибудь в Германии. Да! Миллионы женщин во всем мире через это проходят — а ведь есть и совсем девочки! — Она заперла кабинета УЗИ. — Они уже и рожать не смогут, а у вас ребенок.

— Димка, — еле слышно прошелестела Нина.

— Ну вот, ради Димки соберитесь и будьте мужественной!

Да, ради Димки Нина готова быть мужественной, и не только мужественной. Ради Димки Нина вообще готова на все. Ради Сергея, конечно, тоже, но ради Димки…

— Анна Сергеевна!

— Да! — Анна Сергеевна прошла к себе и одобрительно взглянула на вошедшую следом молодую женщину. Никаких обмороков, слез, истерик — только руки теребят застежку сумки.

— Анна Сергеевна, а оперировать будете вы?

— Нет, конечно. Я вам даю направление в наш городской онкологический центр. Там свои хирурги, очень хорошие.

— Извините, — решилась Нина, — но не могли бы вы порекомендовать мне… Понимаете… чтобы я не с улицы пришла.

— Конечно, понимаю. Это правильное решение. — Врач немного помолчала. — Но, знаете, операция и так дело недешевое… Нужно оплачивать медикаменты, то, се. Реабилитационный период также… Набегает довольно много.

— Сколько? — Нина решила идти до конца. — Сколько это будет стоить?

— Примерно… — Анна Сергеевна вдруг потерла переносицу и сделала жест, как будто собиралась снять очки. — Примерно тысячу — за операцию, хирургу. А дальше — тут я точно сказать не могу… Ну, скажем, тысячи полторы. В крайнем случае, две. Лекарства все время дорожают…

— Хорошо. Я согласна. Я вам буду очень благодарна, Анна Сергеевна.

— Ну что вы, Нина Анатольевна! Сначала нужно, чтобы с вами было все в порядке, а уже потом будем говорить о благодарности. Я вам скажу прямо: это очень правильное решение. Присаживайтесь. — Она кивнула на место рядом со столом. — Сейчас я напишу вам записку. Доктора зовут Игорь Михайлович Емец. Заведующий отделением. Замечательный хирург! Лучше всего поезжайте к нему прямо сейчас. Он, насколько я знаю, скоро уходит в отпуск, и лучше, если вы с ним договоритесь заранее. Доедете до больничного город ка… — Анна Сергеевна старательно рисовала на бумажке. Нина смотрела как завороженная на ее маленькие руки с розовой, шершавой от частого мытья кожей, с коротко подстриженными круглыми ногтями, кивала, но чувствовала, что не понимает ни слова.