Аня Сокол - Твоя безумная Кэтрин

– Понял-понял, – поднял руки Мишка, – скучать вы нам не дадите.

– А сеть тут ловит? – спросила я, доставая смартфон и глядя на почти пустую шкалу уровня сигнала.

– Очень нестабильно, – смущенно улыбнулась Анфиса, – поэтому мы сразу рекомендуем подключиться к нашему вай-фаю. – Девушка указала на один из информационных стендов, где большими буквами было написано имя сети и пароль.

– А что, в отеле много постояльцев? – спросил мой спутник, доставая свой аппарат и подключаясь к сети. – Раз целые группы для лесных прогулок собираете?

– Ну не то чтобы много, – девушка смутилась. – Сейчас не сезон, да и погода…

Она не договорила, вновь посмотрев сквозь стеклянные двери. Снаружи начал накрапывать мелкий осенний дождик. Сентябрь в этом году выдался на редкость холодным и дождливым. Я со вздохом убрала смартфон в карман куртки.

– Ничего, мы не привередливые, – заверил администратора Мишка, забрал наши паспорта и ключ от номера. Двенадцать ноль три, значилось на пластиковом прямоугольнике.

Следуя за мужчиной к лифту, я посмотрела на чучело медведя. Почему-то вспомнилась надпись на арке. «Медвежий угол» – название отеля как нельзя лучше соответствовало месту. Вроде рядом с областным центром, а мы даже с картой и навигатором не сразу отыскали этот глухой медвежий угол, за которым на несколько сот километров тянулся рейсовкий лес, и не было ни одного города. На стеклянные двери холла легли качающиеся тени высоких деревьев, и я торопливо отвернулась.

Спустя полчаса, стоя перед зеркалом ванной комнаты нашего номера, я разглядывала собственное отражение и пыталась унять нахлынувшую тревогу. Тщетно.

Обычный отель, пусть и построенный в глухом углу… Ага, в медвежьем. И что с того? Таких отелей по просторам нашей необъятной родины раскидано без счета. И пусть, я уверена в том, что этот особенный, но если приспичит прямо сейчас собрать вещи и поискать местечко пооживленнее, то вряд ли кто-то ляжет костьми, чтобы меня удержать.

Я вытерла лицо пушистым полотенцем, как раз в тот момент, когда дверь открылась, и в ванную вошел Михаил. Он уже успел снять рубашку и ботинки, оставшись в одних брюках. Мы встретились глазами в зеркале… Я знала этот взгляд, знала, что последует за ним. Мужчина не сказал мне ни слова. Не было нужды. Мишка обхватил руками мой зад, прижимая меня к раковине. Одной рукой расстегнул ширинку на брюках, а второй задрал мне юбку, отодвигая пальцами трусики. Он не в первый раз брал меня вот так, без предупреждения, без ласк и поцелуев, резко, почти грубо, слушая, как я всхлипываю от боли. Или от наслаждения.

Я ощутила его горячую плоть между ягодиц. Он намотал мои волосы на руку и дернул назад, одновременно входя в меня. Я закусила губу, сдерживая крик.

Знаете, иногда я даже получала от этого некоторое извращенное удовольствие. От его напора, от силы и выносливости, от его пульсирующей плоти, что раз за разом входила в меня, от того, что он не спрашивал разрешения, а просто брал, от осознания собственной слабости. Зачастую это меня заводило. Но не сегодня.

Михаил снова дернул меня за волосы и снова вошел в меня. Я схватилась руками за холодный фаянс. Из-под ворота блузки выправилась цепочка с кулоном и стала монотонно постукивать о край раковины: «тук-тук-тук». Каждое движение бедер мужчины отзывалось этим монотонным «тук». Только оно и отзывалось. Михаил пробормотал что-то невразумительное и вошел в меня в последний раз. Он дрожал, кожа была покрыта испариной, руки напряжены.

Всего несколько минут, заполненные похожим на рычание дыханием, и он разжал пальцы, отпуская мои волосы. К слову, я никогда не вырывалась, никогда не говорила «нет», никогда не жаловалась на грубость. Вот и сейчас промолчала, когда Мишка, виновато улыбнувшись, поцеловал меня в шею и ушел, на ходу застегивая ширинку. Романтика не самая сильная его сторона. Он скорее прагматик.

Когда спустя полчаса я вышла из ванной, на мне было лишь полотенце и цепочка с кулоном. Михаил лежал на кровати, сосредоточенно глядя на экран ноутбука.

– Если хозяин этого отеля и превращается в медведя, то только в белого, – высказался мой спутник, поворачивая комп.

С экрана на меня смотрел светловолосый и голубоглазый мужчина средних лет. То есть ему могло быть как двадцать пять, так и сорок пять. Нос с горбинкой, плотно сжатые губы и подбородок, который принято называть «решительным», хотя никто не знает, что может решить данная часть лица.