Бет Флинн - Девять минут (ЛП)

- Да, Джин. Поэтому до казни он дал еще одно интервью по телефону. Он рассказал ей кое-что. Оно войдет в статью. Кое-что, чего ты не знаешь. Кое-что, что принесет боль.

Я не успела вставить вопрос, о чем шла речь, Томми добавил: «Знаешь, Гризз раскаивался. После телефонного интервью с Лесли я говорил с ним. С его слов, когда гнев утих, он пожалел, что сказал ей. Черт, да он даже собирался заказать ее прямо из тюрьмы, чтобы информация не попала в прессу. Я отговорил. Не хотел ее смерти из-за вскрывшегося секрета. Времена убийств в прошлом. Надеюсь, ты согласна со мной.

- У меня сердце разрывается от знания, что он умер, чувствуя себя преданным.

- Умирая, он не чувствовал себя так. Я говорил с ним, и ты видела, как он кивнул мне. Он понимал.

Меня вдруг осенило: «О нет, только не говори, что он разболтал Лесли про отцовство Мириам. Пожалуйста, не говори, что так и было».

Не думаю, будто такая уж проблема соотнести дату рождения Мириам и дату нашей с Томми свадьбы. Никого это вроде и не интересовало, удивительно, но я ни разу не получила прямого вопроса. Мне просто не хотелось, чтобы Мими прочитала такое в прессе.

- Нет, дело в том…

Я оборвала его.

- Ты про историю того первого раза, когда он увидел меня? Не из двора Гвидо, когда мне было тринадцать, как мы всем говорили. Мне было всего шесть лет. Ты в курсе? Гризз рассказал, как взбесился, узнав о том, что Делия и Винс взяли меня на Вудсток. Тогда он и отправил Гвидо жить по соседству со мной. Но не так уж это важно. Не вижу, чем эта история может хоть кому-то навредить.

Я начинала путаться в мыслях.

- Да, я слышал эту историю. Не о ней речь.

Томми глубоко вздохнул и начал рассказ о детстве Гризза. О настоящем его детстве. Да, Гризз сказал правду о матери, но не вдаваясь в подробности. Не удивлена. Те детали, которые излагал Томми, оказались слишком чудовищными для моего воображения. Все закончилось смертью родителей от его собственной руки. Обоих его родителей. История проливала свет на причины, по которым Гризз стал таким, каким был. Не представляю, как можно было пройти через такое детство, как у него, и остаться невредимым.

Я прервала Томми.

- Ну, история ужасная, но не понимаю, чем она может ранить меня.

- Нет, Кит, не в ней дело, - отрезал он. – Дай мне закончить.

Я остолбенела. Томми не только никогда не повышал на меня голос, но и ни разу за почти пятнадцать лет не называл меня Кит.

- Он просто хотел, чтобы ты знала все. С самого начала. Очевидно, первопричины лежат в его детстве, но не об этом он рассказал Лесли.

А потом Томми сказал мне.

Не только тот секрет, который Гризз выдал Лесли в порыве гнева, но и еще один. Он оказался прав. Было больно.

Лучше бы это оказалась история о том, что Гризз – биологический отец Мими. Или о том, как Гризз впервые увидел меня шестилетнюю у круглосуточного магазина. В день нашей свадьбы он рассказал мне о той встрече.

Нет, тайна оказалась намного, намного хуже.

Словно олененок, которого поймали врасплох огни фар, в ошеломленном молчании я слушала, как мой муж рассказывал мне о предательстве Гризза. Секреты, о которых Томми знал с самого начала. Секреты, которые держал от меня подальше. Тайны, которые будто вынули мое сердце из груди и положили его на мне колени.

Первая, включавшая в себя Делию, не слишком поразила меня. Жалила, как крапива, но, в общем-то, в этом был смысл.

Но, уверена, после другой тайны я никогда не смогу полностью восстановиться. Она будет в статье Лесли.

И я буду выглядеть, как дура.

Во второй раз в своей жизни, насколько могу припомнить, я обратилась к ругательствам.

- Грант, сукин ты сын, - я смотрела на него ледяным взглядом. – Тебе не надо было отговаривать его от заказного убийства Лесли.

Двое мужчин сидели и смотрели друг на друга через ничем не примечательный, но очень большой деревянный стол. Они расположились в кабинете, и очевидно владелец этого кабинета, расположенного в тюрьме особо строгого режима на севере Флориды, был минималистом. Ничем не украшенная единственная книжная полка - ни безделушек, ни изящных пустячков. Стены не демонстрировали ни наград, ни дипломов. Рабочий стол скудно обставлен самым необходимым. Телефон. Книга для записей, она же служила настольным календарем. Коробочка с карандашами и ручками. Ни растений, ни семейных фотографий.

Единственный знак постоянного использования кабинета виднелся на маленьком, высотой по колено столике у стены. Шахматы из слоновой кости. Замысловатые, детально исполненные фигурки. Игра, очевидно, была в процессе. Маленький стол, на котором они покоились, по флангам окружали два мягких кресла с деревянными подлокотниками. Настенная лампа давала теплый свет столу и его содержимому. Этот небольшой уголок так резко контрастировал с остальной обстановкой кабинета, что хотелось еще раз моргнуть, чтобы убедиться в реальности картины.