Бет Флинн - Девять минут (ЛП)

Я продолжила болтать ни о чем, протирая укусы смоченной в лосьоне ватой. Мо по-прежнему отказывалась отвечать мне, как я ни пыталась вовлечь ее в разговор. Никогда прежде я не встречала кого-то, столько лояльного к своему лидеру. Наверное, у них есть какое-то негласное правило – с пленниками не брататься.

Ох, в таком контексте я не думала об этой ситуации, но по сути – вот оно, точное определение. Пленница. Меня удерживают против моей воли. Я обязана добраться до телефона. У меня появился план. Не самый лучший, но если я буду вести себя, как ни в чем не бывало, возможно, смогу провернуть задуманное. Кто знает? «Может, я и не пленница на самом деле», - одернула я себя. Возможно, я чрезмерно эмоционально реагирую. Все это не по-настоящему. Просто похоже на сюжет из какого-нибудь фильма.

Я жадно приложилась с содовой. Когда в банке почти ничего не осталось, я встала и непринужденно сказала: «Допила, спасибо. Мусорное ведро на кухне?». Не дожидаясь ее ответа, я пошла на маленькую кухню, делая вид, что ищу, куда выкинуть банку. Левой рукой я, словно невзначай, потянулась к телефону на столешнице. Не успев поднять трубку, я почувствовала ее позади и замерла, как вкопанная. Одна рука все еще на трубке, другая с банкой зависла над раковиной. Маленькая, тихая Мо держала нож у моей шеи.

- Ээй, Мо, в этом нет нужды. Я просто хотела сделать звонок. Сказать родителям, где я. Они будут беспокоиться и все такое.

Она убрала нож, я повернулась и увидела, что она смотрит на меня также, как когда я спрашивала, все ли комнаты так хорошо выглядят. Нет, маленькая скромница Мо не была дурой. Она была легкой, неслышной, но вполне в состоянии навредить мне. Блин, она ведь могла быть в моем положении несколько лет назад. Но этого я точно не знала.

Запинаясь, я пыталась объясниться: «Я просто напугана. Я не знаю, что со мной будет теперь. А ты знаешь? Почему ты ничего мне не говоришь? Если бы ты просто рассказала, что происходит, или чего мне ожидать, я бы смогла взять себя в руки».

Она была ниже меня, но мы стояли совсем близко, и я могла детально рассмотреть ее лицо. У нее были красивые глаза, даже под всем этим макияжем, и я убедилась, что у нее прекрасная кожа. Ее улыбки я еще не видела, так что ничего не могла сказать о ее зубах.

Ни одна эмоция не отразилась на ее лице, пока она изучала меня. Я была потеряна. Я осталась одна. Эта мелкая «потенциальная подружка» вовсе не была мне другом. Она просто делала свою работу.

Она приоткрыла рот, словно собираясь сказать что-то. Наконец-то, хоть какой-то ответ. Слово утешения. Хоть что-то.

И вот тогда я заметила, что у Мо нет языка.

Впервые за всю жизнь я произнесла слово, прежде не сходившее с моих губ: «Мама». Я хотела к своей маме.

Я родилась на Валентинов день в 1960 году. Моя мать назвала меня Джиневра Лав Лемон*. Да, это мое настоящее имя. Чтобы понять, как я его получила, вам придется понять мою мать Делию – безнадежного романтика и хиппи. Но прежде, чем вы осудите ее за то, что она так нелепо назвала меня, вам стоит знать: в конечном итоге, мое имя приведет Армию Сатаны к краху.

● Джиневра/Guinevere – очень старомодное английское имя, Лав/Love - «любовь», фамилия Лемон/Lemon – «лимон». Замешательство героини насчет своего имени можно понять – Джиневра Любовь Лимон, если буквально.

Делия Лемон забеременела мной в период ее жизни в коммуне хиппи и никогда не пыталась установить, кто в точности являлся отцом. Она встретила моего отчима Винса на протестах против войны, когда мне было около шести лет. Они поженились три года спустя на Вудстоке. О да, я была на Вудстоке. Я сказала вам, что они поженились, но я не знаю, было ли это событие официально зарегистрировано. Она по-прежнему использовала свою собственную фамилию – Лемон.

Она была слишком крутой, чтобы называться мамой, поэтому я всегда звала ее Делия. Делия Лемон была чудаковатой. Мне нравится сравнивать ее с миссис Джонсон из песни «Harper valley PTA». Помните ту песню? Где Ассоциация учителей и родителей передает через маленькую девочку записку ее матери, в которой выражается крайнее неодобрение ее воспитания. Эта мама отправляется на следующее собрание Ассоциации и устраивает там выволочку каждому присутствующему.

● В песне миссис Джонсон появляется на собрании в провокационной мини-юбке и обращается поименно к членам собрания, упоминая их собственные грехи, - кто-то пьет, кто-то домогается своей секретарши и тому подобное. В конце песни она обращается к собранию с вопросом: «И у вас хватает наглости заявлять, что я, как мать, плоха?».