Мэри Стюарт: Терновая обитель

Я в недоумении смотрела на нее. Потом вспомнила только что проглоченную конфету, и меня чуть не стошнило.

– О чем вы говорите? – хриплым от ужаса голосом спросила я. Ее мерзкие снадобья... конфеты... посмотреть, как они подействуют... Папа никогда не ест сладкого, все всегда отдает мне... Вильям! О Боже! Слишком сильное, детям давать полдозы. – Что вы сделали?!

– Ничего, с чем ты теперь сможешь справиться! Теперь моя очередь! Я хотела подождать, пока не найду рецепт в той книге, но он так на тебя смотрел, что мне пришлось поторопиться. Это не единственное приворотное зелье, которое я знаю! Я сделала конфеты и отнесла их ему, и теперь, мисс Рэмси, ему не захочется смотреть ни на одну женщину, кроме меня. И, клянусь, он об этом не пожалеет!

Она убрала коробочку с конфетами в карман и расхохоталась мне в лицо. Я ничего не сказала. Я не знала, что сказать, поэтому стояла, как идиотка, разинув рот, и смотрела на нее. Она говорила еще что-то, но я уже не слышала ни слова.

То, что она мне рассказывала, было невероятно, чудовищно. Но зато все мои утренние опасения и тревоги рассеялись в пух и прах. Мои мысли наконец-то пришли в порядок. Кристофер Джон. Если Агнес говорит мне правду, а по всей видимости, так оно и есть, то я не сказала и не сделала ничего такого, что заставило бы его отвернуться от меня. В нормальном, солнечном мире он любит меня и ясно дал это понять. А все, что случилось сегодня утром, произошло благодаря грязным снадобьям Агнес с ее черной магией. А как Агнес готовит колдовское зелье, я узнала на собственном опыте.

Но даже если ей удалось добиться такого результата, на что же тогда способна я, Джэйлис Вторая из Торнихолда!

Нет, мысленно оборвала я себя. Только не таким способом. Нет, я, как и тетя Джэйлис, уже отказалась от этого. Я почувствовала некоторую уверенность. В этом, настоящем, мире он любил меня. Чего же я испугалась? Он умный, здравомыслящий человек, он знает Агнес. Значит, все, что мне нужно сделать, – это рассказать о том, что произошло, и мы вместе что-нибудь придумаем.

Голос Агнес стал высоким, торжествующим:

– Да, можете оставаться здесь, мисс! Нам вы больше не нужны, ха-ха-ха! Вы отказались присоединиться к нам? Так смотрите же, какие силы нам подвластны! Ну все. Мне пора.

– Агнес! Вы в своем уме? Агнес, подождите, послушайте...

Но я говорила в пустое пространство. Агнес уже была в воротах, схватила свой велосипед и помчалась по дороге. Когда я добежала до ворот, она была в целых пятидесяти ярдах от меня и продолжала яростно крутить педали. Через несколько секунд густая тень деревьев поглотила ее.

Я выкатила свой велосипед на дорогу и вскочила в седло. Клянусь, я не собиралась догонять ее, чтобы вцепиться ей в волосы, как какая-нибудь ведьма из сказки. Я волновалась за Вильяма. Перед глазами стоял образ улыбающейся старушки, без остановки качающейся в своем кресле. А в ушах эхом отдавались слова Кристофера Джона: «Не бог весть какая колдунья...»

Однако Агнес не оплошала и здесь. Сев в седло, я заметила, что оба колеса спущены. А насос – вот ведь неожиданность! – опять потерялся.

Рядом со мной затормозила машина.

– Что случилось? – спросил Кристофер Джон.

– Во имя всего святого, что случилось?!

Прежде чем я успела ответить, он выскочил из машины, и я очутилась в его объятиях. Велосипед с грохотом упал на землю. При всем желании я не могла ничего ответить сквозь поцелуй.

Прошла целая вечность, прежде чем я пришла в себя и услышала его голос:

– Моя дорогая девочка, моя милая, что случилось? На тебе лица нет. Что с тобой?

Я перевела дух и сказала нетвердым голосом:

– Ничего, со мной все в порядке. Кристофер Джон, где Вильям? Он вернется домой к ланчу?

– Нет, мне нужно было съездить в Сэйнт-Торн, и я оставил его на ферме у Йеландов. А в чем дело?

– Ты получал сегодня утром коробку ирисок?

Он удивленно взглянул на меня:

– Да. А откуда ты знаешь? И почему об этом спрашиваешь? Что в них особенного? – И через секунду: – О Боже. Агнес?

– Да. Ты говорил, то есть Вильям говорил, что ты никогда не ешь сладкого, и я подумала, что ты отдал конфеты ему.

– Нет. Я отдал их Эдди Мэйсону. Он пасет овец в Блэк Коксе и все время жует конфеты, когда только может их достать. Ради Бога, что в них?

Остатки женской солидарности удержали меня от подробного рассказа. Я решила не раскрывать перед ним козни своего врага, который хотел заполучить его любой ценой, да так и не смог. (И уже никогда не сможет.) Кроме того, несмотря на свой последний отчаянный шаг, Агнес все же не была мне настоящим врагом. Стоя на дороге в объятиях Кристофера Джона, я наконец увидела все в смешном свете.