Елена Батуева - Все девушки мечтают выйти замуж

– Прости, прости меня! – всхлипывала она, – я ведь не знала! Что же мне сделать, чтобы тебя спасти?

Эту ночь они провели вместе в общежитии МГИМО на проспекте Вернадского на узкой односпальной студенческой кровати. Потом Тимур постоянно умудрялся находить какие-то пустые квартиры, комнаты, куда приводил Ладу на ночь или на несколько часов любви. Так прошло несколько месяцев.

Лада уже жалела, что ответила тогда отказом на предложение Тимура, и как-то раз, когда он провожал ее после очередного любовного свидания, попыталась вернуть его на прежние позиции:

– Скоро зимние каникулы, я хочу пригласить тебя в гости.

– Куда? – не понял Тимур.

– В свой город. Познакомлю тебя со своими родителями.

– Знаешь, мне не очень хочется. Это как-то напоминает смотрины.

– Не понимаю о чем ты, ты же сам недавно предлагал мне выйти замуж! – вскинулась Лада, – И почему мы все время скитаемся по каким-то чужим углам, почему ты никогда не пригласишь меня к себе домой? – начала она атаку.

– Не обижайся крошка, пойми меня правильно, – Тимур говорил тихо, но твердо, – мой отец дипломат. У нас в доме постоянно бывают такие люди…оттуда , – он поднял голову вверх, – и вдруг я заявлю ему, что женюсь на девушке из общежития. Как ты себе это представляешь?

Лада молча смотрела на него. Она просто потеряла дар речи. Поняв ее состояние, Тимур заговорил скороговоркой:

– Знаешь, у меня такое чувство, как будто я нашел картину великого художника – Матисса, нет, Леонардо да Винчи, – картину, о существовании которой никто в мире не догадывается. Я один тайно обладаю ей, но не могу показать ее никому, потому что меня либо засмеют, либо посадят в тюрьму за кражу. Что мне остается делать? Сжечь этот драгоценный холст в огне? – он прикрыл глаза и наблюдал за Ладой.

– Не надо, – сквозь слезы прошептала Лада, – не надо, я сожгу его сама! – она вырвала свою руку из ладони Тимура и побежала к трамвайной остановке. Тимур не пытался ее догнать.

Глава вторая.

Обольстительная старушка

Лада вскочила в трамвай и с надеждой повернулась к окну. Тимур и

не думал преследовать ее. Он неподвижно сидел на лавочке, обхватив голову

руками. Трамвай тронулся. Лада села, стараясь взять себя в руки, успокоиться. Но

слезы непроизвольно текли по щекам, застилая свет. Да, чуда не произошло, и пророчества однокурсниц сбылись – девушка из общежития не пара будущему дипломату из элитной московской семьи. Сказки про Золушку не получилось.

Лада посмотрела на себя в зеркальце. Нос красный, распухший, глаза, как у поросенка. В таком виде нечего было и думать о том, чтобы появиться в общежитии. Соседки непременно догадаются о причине ее горя, а больше всего Ладе не хотелось, чтобы в глаза ее жалели, а за спиной злорадно сплетничали. Куда же податься?

Внезапно Лада вспомнила, что мать давно просила навестить ее двоюродную сестру, Людмилу Никитичну. Тетку Лада помнила смутно, пару раз они останавливались у нее, когда в детстве мать возила ее в Москву, главное – Лада это знала точно – тетка жила одна, и она решила провести предстоящий вечер в обществе родственницы.

Лифт раскрылся, и Лада чуть не столкнулась с парнем лет двадцати пяти, светловолосым и довольно симпатичным. Парень приветливо улыбнулся Ладе и зашагал к дверям подъезда. Лада улыбнулась в ответ. Она начала понемногу успокаиваться и к девятому этажу, на котором жила тетка, подъехала уже с сухими глазами.

– Здравствуйте, Людмила Никитична, я Лада, дочь Александры Федоровны.

– А, Лада! Заходи! – тетка радостно улыбнулась и широко распахнула дверь. – Выросла как, похорошела! Я ведь тебя даже не узнала! Хотя сколько лет прошло! Саша тебя привозила к нам совсем крошкой! Ну как твои дела? Как учеба? Наверное, времени нет совсем, а то бы уж давно забежала проведать тетку! – весело щебетала Людмила Никитична.

Лада разделась в прихожей и прошла за теткой на кухню. Людмила Никитична ставила чай, задавала обычные вопросы про мать, про семью, а Лада передавала скучные подробности провинциальной жизни и исподволь разглядывала хозяйку дома.

Любовь Никитична была старше Ладиной матери, но ей трудно было дать ее годы. Она была невысокого роста, худощавой и подтянутой, одета она была в модные шелковые брюки и свободную блузку. Выглядела так, словно принарядилась перед приходом гостей, хотя Лада ведь не предупреждала ее о своем визите.

– Ну а ты сама как? Нравится тебе в Москве? – тетка, наконец, закончила возню с чаем и поставив на стол конфеты и бутерброды, села к столу напротив племянницы. Лада отвечала на ее вопросы общими фразами, которые, в основном, касались учебного процесса.