Светлана Данилина - Сделка с браком для пышки

– Я пыталась, – призналась Ника, – но не смогла справиться с целым бокалом.

– Послушай, дочка, ты ведь знаешь, что красное вино полезно.

– Я ничего не хочу, – перебила её Ника.

– Ты должна хорошо питаться! – строго сказала Аглая, – Катя сейчас готовит свои знаменитые отбивные, которые ты любишь. Ещё я велела испечь к чаю бисквитный торт с клубникой и взбитыми сливками.

– Я не хочу торт, мама! Меня от него тошнит! – воскликнула Ника.

– К приезду Кирилла Савина ты должна хорошо выглядеть, а то ты что-то очень бледная.

– Тогда я убегу из дома! – заявила Ника, открыв глаза.

Аглая рассмеялась.

– В твоём состоянии-то? – Аглая бросила короткий взгляд на дочь. – Ты далеко не убежишь. Ты должна всегда находиться под присмотром.

Вероника поняла, что мать права и решила оставить эту затею. Она тихо вздохнула и посмотрела на мать.

– Послушай, мама, мы же не можем спорить об этом целых две недели, пока он не приедет. Я не выйду замуж за этого мажора, и ничто не заставит меня изменить решение!

Не долгую тишину нарушила Аглая.

– Очень хорошо, Вероника. Если ты настроена таким образом, то у меня для тебя есть другой вариант.

– Правда? – обрадовалась Ника, вскинув брови. – Мама, что же ты молчала? Рассказывай! Ты же знаешь, что я не хочу выходить замуж.

– Я решила, – медленно начала Аглая, – если ты не выйдешь замуж – значит ты мне не дочь! Я отправлю тебя в женский монастырь в Сибири.

– В монастырь? – повторила Ника, не веря своим ушам.

– Да, в монастырь! Именно там ты и будешь находиться, пока не поумнеешь.

– Но, мама, ты ведь не сделаешь этого? – вымолила Ника.

– Я говорю совершенно серьезно, Вероника. Ты думаешь, если я тебя всю жизнь баловала, то я не сдержу своего слова? Ты не раз убеждалась в том, что я умею добиваться своего, – напомнила Аглая, – И предупреждаю, ничто не помешает мне выполнить свою угрозу.

Наступила тишина. Вероника закрыла лицо руками.

– Ну, так что ты решила? – строго спросила Аглая.

Вероника убрала руки от лица и посмотрела на мать.

– Я не обещаю тебе, мама! Как я могу связать свою жизнь с человеком, которого никогда не видела, и которому я нужна из-за денег? Ты не знаешь этого человека, может он плохой человек, может у него есть невеста, дети, а может он вообще – маньяк.

– Не говори глупостей! – возразила Аглая. – Он такой красавец, девки, наверное, толпами ходят за ним.

– Ну, и зачем, он такой, Дон Жуан? – придумала очередную причину Ника. – Мама, а ты не хочешь спросить, о чем я мечтаю? Может быть, я хочу выйти замуж когда-нибудь за человека, которого полюблю, и который полюбит меня.

Аглая Морозова снова расхохоталась, откинув назад голову. У неё был звонкий, но некрасивый смех.

– Кто тебя полюбит? – насмешливо спросила она. – Ты, в самом деле, считаешь такое возможным? Неужели ты настолько глупа, настолько наивна, что думаешь, что какой-то мужчина будет тебя любить ради тебя самой? Пойдём!

Она схватила дочь за руку и потащила её к большому зеркалу, висевшему на стене, между окон.

– Посмотри на себя! Хорошо посмотри! – потребовала Аглая, – А теперь найди мне хоть одного человека, который бы женился на тебе не ради денег? Посмотри, что ты из себя представляешь!

Вероника покорно исполнила приказ матери и взглянула в зеркало. Она увидела свою мать: высокую, стройную, почти на грани худобы, с четко обозначенной талией, в элегантном дорогом платье чуть ниже колен из плотной тёмно-синей ткани, с длинной шеей, украшенной ниткой жемчугом. Ухоженное лицо привлекательной женщины выглядело моложе своих лет.

Затем она посмотрела на себя: маленькая, толстая, глаза утонули в розовых жировых складках на лице, с пухлыми щёчками, немного обвисший подбородок, плавно переходящий в шею. Сквозь тонкую ткань рукава проглядывались пухлые плечи, а руки, которые она инстинктивно подняла к лицу – красные, короткие, с толстыми пальцами. Талия – едва обозначена. Её тёмно-зелёное прямое платье хотя и дорогое, но смотрелось ужасно, словно на кадушке. Прямые светлые волосы неопределенного цвета – то ли пепельные, то ли золотистые, несмотря на высокую модную прическу, выглядели седыми. И очки. Хотя в красивой модной оправе, на полном лице смотрелись смешно. Хотя и Веронике исполнилось недавно двадцать три года, выглядела она на все тридцать.

Она долго молча разглядывала себя, когда её мать произнесла.

– Теперь ты понимаешь, о чем я говорю?

Вероника прикрыла глаза толстыми пальцами и забормотала.