Маргарита Менчинская - Тёмная сторона Луны

Выходки Славика для ребят стали некой приправой к основному блюду, порой, лишённому всякого вкуса. Для Марины Александровны – дополнительной проверкой на совместимость с ними. Шуток она не понимала и пресекала на корню всеми способами. Однако сегодня решила проявить благоразумие и обойтись без сцен. И только багровый цвет лица говорил о том, что терпение её на исходе.

– Ну что же вы, мальчики, занимайте свободные места, – не сдавалась Марина Александровна, – будем знакомиться. Сколько можно! В ногах правды нет!

И заискивающая поза, и елейный голосок вместе с круговым, попеременным движением рук – всё это не слишком вязалось с образом этой женщины и вынудило ребят сверить ощущения.

– Не фига себе! Это точно наша Маринка?

– Обхохочешься!

– Прямо хозяюшка радушная!

Катя отвлеклась на замечание Гали, когда опомнилась, новенькие занимали свободные места. Один из них, с непослушной львиной шевелюрой, вдруг оглянулся и посмотрел в их сторону.

– Что это он? – удивилась Галя. Катя пожала плечами. Ещё тогда, когда они с Галей разглядывали новеньких, она заметила, как странно смотрит на неё этот парень. Ей он показался угрюмым и неприветливым, возможно, потому, что опустил голову и смотрел исподлобья. Впрочем, как и сейчас. Но сейчас Кате показалось, что это всего лишь способ скрыть любопытство.

– Что вдруг они сдались? – снова спросила Галя, и снова Катя не нашла, что сказать. Ей это тоже казалось странным. Такое упорство, и вдруг столь вялый финал. Все ожидали битвы, настоящего кровопролития. Вместо этого наблюдали Марину Александровну в роли, ей абсолютно несвойственной.

Галя обрадовалась и принялась комментировать.

– Смотри, как она загадочно улыбается! Нет, это ладно! Как гордо запрокидывает голову!

– Причмокивает губами! Заметь, она всегда так делает, когда довольна собой! – добавила Катя и снова поймала на себе взгляд новенького. К счастью, Галя продолжала любоваться учительницей.

– Да-да, довольна, – согласилась она, – видит себя на вершине своего бесценного опыта и педагогического мастерства!

Марина Александровна действительно вдохновилась победой и принялась перечислять вновь прибывших, читая по мятой бумажке, которую, видимо, принесла с собой. Запомнить всех сразу было не так просто, но фамилию Краммер оценил весь класс.

Галя снова наклонилась к Кате и повторила её вслух, наслаждаясь каждым звуком.

– Краммер! Да-а-а, повезло парню с фамилией. Его не Сашкой надо было назвать, а Робертом или Марком. Что-то предки его не подумали!

Катя улыбнулась. Откуда взялось желание встать на защиту новичка, она не понимала, но, тем не менее, сделала это без колебаний.

– А как же Македонский? Это имя не помешало ему завоевать полмира!

– О! Я смотрю, ты уже в адвокаты записалась!

– Да нет, просто вспомнила. К тому же сама знаешь: не имя красит человека, а человек имя.

– Да, но есть и другое мнение, – стояла на своём Галя, – как вы лодку назовёте, так она и поплывёт! Впрочем, фамилия, что надо! Можно не только лодку назвать, корабль!

Что сыграло решающую роль в битве, никто не смог понять. Жизнь, её насущные дела и заботы, почти похоронила эту тайну и вдруг, будто передумав, позволила Кате вернуться к ней. Случилось это гораздо позже, когда родители Александра Краммера переехали в Минск. Катя на тот момент была почти замужем, а их дружба с Сашкой прошла проверку временем и этим, почти свершившимся, фактом.

– Сашка, я никогда в жизни не видела столько фотографий! Думала, ты привираешь и цену набиваешь!

– Цену? Ну, ты сказала! – немного смутился Сашка, но, судя по виду, остался доволен похвалой. – Надо бы в альбомы, сама понимаешь, я даже брался как-то, когда из армии вернулся, потом опять свалил в коробку. Так и лежит всё вперемешку. Школьные где-то на дне.

Он попытался достать до дна рукой, но Катя запротестовала.

– Что ты, Саша, мне страшно интересно! Я же тебя только в 9-ом классе узнала, так что не мешай мне знакомиться с тобой поближе.

– Поближе так поближе! Кто против! Сколько раз я тебя в гости заманивал ещё там, в Подвилье!

– Было дело, каюсь! Но что-то я робела. Сто раз уже вам с Борькой объясняла, что у нас в Подвилье это не очень принято. Теперь совсем другое дело. Мы с тобой, можно сказать, соседи.

– Хоть в одном повезло! – подвёл итог Сашка и снова смутился. Взгляд его, немного встревоженный, зорко следил за руками Кати и вспыхивал чем-то неясным, когда она подолгу рассматривала старые семейные снимки. Один из них, где чета Краммеров запечатлела себя в полном составе, вместе со старшей дочерью, стал для Кати полной неожиданностью. Она не знала, что у Сашки есть сестра. Раз не знала, то побоялась спрашивать и, конечно, уделила этому снимку особое внимание. Однако сам Сашка взял его в руки и, почти не взглянув, бросил поверх других. С той же подчёркнутой небрежностью он поступал с фотографиями, где был заснят мужчина в лётной форме. То, что это его отец, Катя догадалась сразу и нелепостям в поведении Сашки не придала значения. Мир чужой жизни, отличный от собственной и превосходящий её по всем параметрам, был куда важнее для неё, чем какие-то неясные подозрения. Двигало ею любопытство, причём, в самом хорошем смысле этого слова, лишённое предубеждения, зависти или иных дурных чувств. Отказываясь от приглашений бывшего одноклассника, Катя многое потеряла и теперь навёрстывала за все разы.