Виктория Яровая - Кредит доверия

Поднялась с небольшой кровати, которую Прохор так заботливо мне вчера подготовил, и ответила:

– И тебе доброе. Умоюсь и с удовольствием присоединюсь.

Поглощая толстые блинчики с необычным местным вареньем и запивая все горячим утренним напитком, я едва могла сдержать улыбку. Ну до чего приятно, когда о тебе заботятся. Последние пару лет я и вовсе забыла, каково это. Нырнула с головой в работу, едва поняла, что семейная жизнь не удалась и не стоит тратить время на человека, которому это все неинтересно.

Оскар был обаятельным и очень красивым мужчиной. Высокий шатен с такими жгучими карими глазами, что казалось, они прожигают тебя насквозь. Он искусно ухаживал и умел дарить ласку в постели. А вот уделить время и внимание в семейной жизни он не смог.

К концу наших отношений его странные дела и поездки стали почти постоянными. А невнятные знакомства и все больше накапливающиеся долги в конце концов вынудили меня оставить его. Один раз мы пытались сойтись обратно, и вроде все налаживалось. Пару месяцев он был идеальным. Но спустя время я узнавала, что он просто начал скрывать все более тщательно.

И я ушла. Но он никак не хотел меня отпускать и всяческими уловками затягивал процесс развода, устраивая слезливые сцены. В итоге мне это так надоело, что я решила дать ему время немного успокоиться. А уже потом спокойно завершить развод. Он к тому времени уже влез в новые долги, увлекшись азартными играми, а отдавать ему половину своего бизнеса я не хотела. Поэтому в силу своих финансов готовила с адвокатом документы, заодно растворяясь в любимой работе.

Однако моя неспешность в этом вопросе вышла мне боком. Оскар ожидаемо вляпался в серьезную передрягу, задолжав очень опасным людями огромную сумму. Недолго думая, те головорезы пришли ко мне и весьма доходчиво объяснили, что будет, если я не отдам им долги мужа. А как гарантию уплаты забрали мой бутик.

Но где бы я взяла деньги? В ближайшее время мне не заработать такую неподъемную сумму. Я пыталась им это втолковать, но столкнулась с холодным равнодушием и угрозами в адрес родных.

Последнее меня не очень-то испугало: свою семью я и сама бы при всем желании не смогла найти. Еще те лягушки-путешественники. Дедуля не пойми где, мама с папой – в очередной экспедиции в глубоком космосе. Когда и куда вернутся, предугадать сложно. Но на всякий случай я их предупредила, отправив сообщение. Не знаю, дошло ли оно.

Поэтому со своими проблемами я осталась наедине. А потом пришло известие о смерти Оскара. Вот тогда я испугалась окончательно и решила делать ноги. Чудом выцепила дедулю по связи, как могла, объяснила про свои неприятности, и он скинул мне документы и координаты фермы. Сказал, что данные о собственности закрытые и вряд ли меня здесь вычислят. Как добиралась сюда, вообще отдельная история, о которой и вспоминать не хочется.

А теперь вот сижу и завтракаю в обществе обаятельного мужчины, и жизнь уже не кажется такой паршивой. Еще бы чемодан достать – я бы совсем приободрилась. В нем все мои вещи и набор для работы. Буду отвлекать себя придумыванием новых дизайнов. Не фермой же мне заниматься? Она и без моего участия скоро развалится. Незачем приближать ее гибель своими стараниями.

– Ну что, готова двинуться на поиски своего утопленника? – весело спросил Прохор, собирая посуду со стола.

– Конечно! – уверенно отрапортовала я. – Что от меня требуется?

– Немного. Указать точное место и слова поддержки. А я отправлюсь на бой с болотными монстрами, чтобы добыть принцессе ее сокровища.

Чемодан мы добывали долго и муторно. Оказалось, что его утащило далеко в сторону. И опять Прохор меня удивил. Он проявлял просто ангельское терпение и метр за метром прочесывал дно болота. И когда он наконец вытащил на поверхность моего любимца, я с трудом себя остановила, чтобы от радости не повиснуть у него на шее.

К моему счастью, содержимое чемодана удалось спасти почти полностью. А все благодаря моей фирменной укладке: «трамбуй, пока булавка не перестанет пролезать!». Я с любовью перебирала свои вещи и уже, наверное, в сотый раз говорила Прохору «спасибо». И каждый раз он добродушно улыбался и отвечал, что был рад помочь.

С некоторой тоской возвращала ему рубашку. Она была бесподобно удобная и такая приятная. Видя мое тщательно скрываемое сожаление, он предложил оставить ее себе.

– Я бы не возражал, если бы ты ее носила, – произнес он своим бархатистым голосом.