Кристина Высоцкая - По лезвию жизни

Заглянув сквозь этажные пролеты и убедившись, что в темноте тонет и второй, и третий этажи, Юля вздохнула и, нащупав первую ступеньку, сделала первый шаг…

В следующую секунду грубая, воняющая дешевым табаком и потом рука крепко зажала ей рот, заглушая невольный крик безумного ужаса, почти парализовавшего девушку, а вторая, обхватив талию, больно впилась в ребра.

Забившись в руках неизвестного, Юлька едва не задыхалась от омерзительной вони чужого тела, совершено забыв все, чему так старательно учил ее Егор. А нападавший уже тащил ее вниз… туда, где в кромешной тьме зиял жадно распахнутый проем подвала…

… Рассеянный свет фонарей едва пробивался сквозь зарешетчатые окна подвала, вычерчивая расплывчатые силуэты труб и непонятных конструкций.

– Я же предупреждал… моя… – вкрадчивый шепот едва пробивался в испуганно затуманенное сознание Юльки, посылая по телу новые волны паники. – Думала, спрячешься за спиной своего любовника?… мояяя… – горячий язык, прочертив мокрую дорожку по шее девушки, коснулся мочки уха.

Замерев от отвращения и сковавшего не хуже пут ужаса, Юлька боялась вдохнуть теплый, пахнущий канализацией и крысиным пометом воздух.

– Я сделаю с тобой все, что захочу… никто… никто не поможет…

Чей-то отдаленный расстоянием смех прозвучал для Юльки настолько неестественно, что удивленное сознание словно очнулось. Как будто впервые ощутив сжимающие ее руки, девушка, стиснув стучащие зубы, попыталась расслабиться, безвольно повиснув в руках безликого чудовища.

Издав удивленный возглас, мужчина слегка ослабил хватку. Совсем чуть-чуть. Но этого хватило, чтобы тело, освобожденное от слепящего страха, вспомнило все…

Удар затылком по лицу нападавшего заставил его с криком отшатнуться…

в голове зашумело от боли, но Юлька не обратила внимания, изо всех сил саданув по ребрам все еще цепляющегося за нее маньяка…

хрип, означавший, что и этот удар нашел цель, вызвал на лице девушки злую улыбку…

резко развернувшись, Юля наугад пнула в темный силуэт, едва высвеченный падающим с улицы светом…

новый крик, теперь уже полный ярости и боли, резанул по ушам…

Упав на бок, мужчина изловчился и, схватив Юльку за ногу, дернул на себя…

Рухнув на пыльный, засыпанный чем-то острым пол, Юлька зашипела от болезненного удара.

Не отпуская лодыжки, неизвестный не то подтягивался, не то пытался подтянуть девушку к себе, но допустить этого Юлька не хотела. Не могла. Убьет.

Попытка пнуть не увенчалась успехом, лишь еще больше разозлила моментально поймавшего вторую ногу подонка, сковывая движения.

Тяжелое, издающее кислый запах пота тело вдавило девушку в бетонный пол…

Отчаянье, в другой момент обессилившее бы жертву, придало Юльке сил и, нащупав кончиками пальцев что-то тяжелое, она безумным рывком подтянулась к вожделенному предмету и, нащупав обломок шершавого камня, обрушила его на затылок прижавшего ее монстра. Дернувшись, мужчина безвольно обмяк.

Кое-как спихнув его с себя, Юля с трудом поднялась на дрожащие ноги и побрела туда, где по ее ощущениям находилась дверь…

Когда Егор, заскочив по пути в медцентр и обнаружив лишь темное здание, подмигивающее красным огоньком сигнализации, ввалился в темный подъезд Юлькиного дома, девушка безучастно сидела на ступеньках. Едва не наткнувшись на нее в темноте, Беркутов посветил себе телефоном и…

Кроваво-грязные разводы, расчерченные дорожками слез, покрывали бледное лицо, шпильки вывалились, и волосы растрепанными прядями падали на плечи, футболка была разорвана, обнажая скрытую кружевным бюстгальтером грудь, а ноги…тонкие джинсы были изрезаны в нескольких местах бутылочными осколками, и сквозь эти порезы сочилась кровь. Застывший взгляд девушки был полон такого безразличия, что Егор содрогнулся.

– Юля, Юлечка, прости меня, – осторожно, боясь вновь испугать ее, Беркутов погладил Юльку по щеке, – я не должен был оставлять тебя одну. Милая, ну скажи хоть что-нибудь, – легкие, как дыхание поцелуи коснулся лба, скользнули к вискам, обожгли веки…

Дернувшись как от удара, Юлька перевела на Егора ставший осмысленным взгляд, а в следующий миг серые от пыли ладони, покрытые мелкими ссадинами и порезами, вцепились в футболку сыскаря.

– Егор! Боже, Егор! Я его убила! – полустон-полукрик сорвался с искривленных в ужасе губ, и Юля, отчаянно прижавшись к мужчине, разрыдалась.

Прижимая содрогающуюся в истерике девушку все сильнее к груди, Беркутов быстро набрал номер.