Наталья Зуева - Хищница

– Зачем? Это женские дела, – бросил он и, не прощаясь, скрылся в квартире.

А Эмма осталась стоять. Денис не может оставить её вот так, но прошла минута, две, пять, а он не возвращался. И она медленно побрела домой. Может, рассказать о беременности матери? Но, кроме ругани и упреков, она не услышит ничего. Первый и единственный брак матери был ранним, скоропалительным (по залету) и как следствие недолгим. Родители расстались, когда Эмме было два года, и отец больше никак не напоминал о себе. Редкое имя Эмма получила в честь главной героини любимого романа матери.

Мать всегда предостерегала её: «Не повторяй моих ошибок. Сначала получи образование, устройся на хорошую работу, а потом ищи парня с мозгами».

А Эмма выполнила её навет в точности наоборот.

На следующий день с утра она пошла в женскую консультацию.

– Какие у вас жалобы? – спросил врач.

– Мне надо сделать аборт, – еле слышно проговорила Эмма.

– Идите за ширму, раздевайтесь и ложитесь.

Эмма сняла джинсы и, дрожа от волнения, неумело разместилась в гинекологическом кресле.

После осмотра ей дали направления на анализы.

– Как сдадите, выпишу вам направление в абортарий.

– В або… что? – не поняла Эмма.

– Место, где делают аборты.

В очереди на повторный прием Эмма не могла усидеть на месте. Быстрей бы забежать в кабинет, получить заветную бумажку и вылететь оттуда!

Но едва она зашла, врач попросил Эмму присесть, потом тщательно просмотрел её анализы.

– По результатам узи я вижу у вас врожденную патологию. Вам было известно о ней?

– Нет. А в чем дело?

– Эта беременность может стать для вас последней, – произнесла гинеколог.

– Может или точно?

– Пятьдесят на пятьдесят. Точно вам никто не скажет.

Эмма сидела в полной растерянности. А с другой стороны, эти врачи вечно что-то преувеличивают. Их цель поднять рождаемость в стране.

– Выпишите мне направление, – попросила она.

– Сначала надо будет расписаться вот здесь, что вас поставили в известность о последствиях.

И врач протянул ей заполненный бланк.

Первое, что ощутила Эмма, когда пришла в себя после операции, это пустоту. Что-то живое вынули из неё. Почему когда она носила ребенка внутри, то не замечала? Эмма заглянула под одеяло. На простыне под ней расплылось кровавое пятнышко.

Подошел врач.

– Как самочувствие?

Эмма слабо улыбнулась.

– В три часа осмотр. Если не возникнут осложнения, я вас отпущу.

Дома Эмма свернулась калачиком на диване. Она избавилась от проблемы, надо бы радоваться, но почему-то, кроме боли и одиночества, она не почувствовала ничего.

Когда с работы пришла мать, Эмма села за стол и сделала вид, что готовится к экзамену.

– Ты, что такая бледная? – спросила мать, застыв на пороге комнаты.

– Месячные, – буркнула Эмма.

Мать понимающе кивнула и вышла. Очень скоро она вернулась и положила на стол дочери шоколадку. Эмма уткнулась в учебник. На её глазах выступили слезы.

Неожиданно позвонили в дверь, и мать пошла открывать. Эмма встрепенулась. Неужели Денис пришел узнать как дела?! Но это была соседка.

Последующие дни, когда срабатывал дверной звонок, Эмма замирала в надежде, что на пороге появится Денис. И каждый раз её ожидало разочарование.

Однажды после занятий, измученная тоской, Эмма сама отправилась к нему. Зашла в подъезд, поднялась на нужный этаж, встала перед дверью. Её рука потянулась к кнопке звонка и замерла. Когда Денис узнал про беременность, у него были такие злые глаза. Стоит ли звонить, надо ли унижаться?

На лестничной клетке послышались чьи-то голоса. Один из них был похож на голос Дениса. Эмма вздрогнула и поднялась этажом выше, а после осторожно выглянула из своего укрытия. Это действительно был Денис и не один, а в компании девушки.

– Тетка только через два часа вернется, – сообщил он спутнице, открывая дверь.

Они зашли в квартиру, а Эмма устало присела на ступеньку. Неужели Денис никогда не любил её?! Неужели она была для него всего лишь игрушкой, с которой было интересно, пока она не доставляла проблем, а едва появились трудности, то он легко заменил одну забаву другой?!

Как в тумане Эмма добрела до ларька. Денис однажды попытался научить её курить, но после первой же затяжки Эмма закашлялась и сразу отдала ему сигарету. Сейчас ей невыносимо захотелось заглушить боль горьковато-сладким джин-тоником. Денис говорил, что табак усиливает действие алкоголя.

Эмма купила пачку дамских сигарет, банку коктейля и встала в безлюдном месте двора. Она неумело закурила, не вдыхая дым в легкие, и сделала глоток джин-тоника.