Виктория Падалица - Иллюзия

Теперь, когда муж ушёл, и я могу позволить дать волю эмоциям, не боясь получить за это еще раз. Я тихо плакала, чтобы не мешать моему любимому чаду кушать. С открытой улыбкой, искренне счастливой от того, что в моей жизни появилась Марьяна, но покрытой горечью от бесконечных слёз, я глядела на нее. Я не хотела, чтобы Марьяна запоминала меня грустной и обессиленной так жить, и всегда улыбалась ей, чтобы при этом со мной не происходило.

Марьяна – щедрый дар от боженьки, которого я буду благодарить, пока жива сама. Она – единственное, кем я живу и ради кого не свожу счеты с жизнью. Она – тот незаменимый и последний подарок, который сделал мне Андрей, муж-садист.

Когда же это кончится… Как же я устала терпеть его издевательства! Сил моих больше нет, как хочется бросить все, взять дочь и сбежать туда, где Андрей никогда нас не найдет.

– Не бойся, моя маленькая. – успокаивала кричащую Марьяну, заботливо покачивая ее, хоть и сама ревела. Старалась через руки и голос передать ей всю свою любовь и вселить нерушимое чувство защищенности.

Я здесь, с ней, и никогда не оставлю в беде. Я уверена в себе насчёт ее будущего, хоть не знала, что ждет меня уже сегодня, не говоря о более далеком времени.

– Мы обязательно уедем с тобой от него, – я не в силах была называть Андрея папой Марьяны, ведь он не достоин этого звания. И не хочу, чтобы Марьяна знала, что за чудовище ее биологический отец. – и больше никогда не будем вспоминать об этом страшном этапе нашей с тобой жизни. Мы сможем существовать спокойно, там, где нас не будут обижать, я клянусь тебе. Мы никому не дадим обижать себя. А пока что это надо просто пережить. Как бы я хотела сделать так, чтобы ты не видела всего этого…

Если б я могла видеть будущее и предугадать наперёд, что согласилась выйти замуж за домашнего тирана, и близко бы не подошла к Андрею. Но Андрей, когда мы встречались, был абсолютной противоположностью того, кем является сейчас.

И вот, на протяжении нескольких месяцев ада, я вынуждена существовать с дьяволом под одной крышей. Не имею понятия, что послужило причиной изменения личности Андрея. То ли ребенок повлиял на его срыв с катушек, то ли что-то еще, о чем я не догадывалась, но Андрея старого как будто подменили и поставили вместо него кого-то другого.

А ведь когда-то все было иначе. Андрей дарил мне цветы каждую субботу, сочинял любовные стихи и посвящал их мне, восхваляя внешнюю красоту и прелесть моего внутреннего мира. Все подруги мне завидовали, кто черной завистью, кто белой, вот и сглазили. Ни цветов, ни стихов, ни внимания ко мне, как к любимой жене.

И не любимой я стала вовсе. Только и слышу теперь от мужа постоянные оскорбления и извечные придирки по любому, даже незначительному поводу. Но если бы только на неприятных словах, унижающих меня морально, его жестокость заканчивалась и не заходила бы дальше, я бы не ощущала себя такой ущербной и так отчаянно не искала бы шанс сбежать. Но на оскорблениях презентация практической любви Андрея не заканчивалась. Он бил меня регулярно, чтобы не забывала, какой на ощупь его кулак, за любую провинность изничтожал просто, делая это с горящими от самоудовлетворения и самовыражения глазами.

Вспышки гнева у Андрея стали проявляться на последних сроках моей беременности, которая протекала тяжело и с осложнениями. Но тогда я бесспорно считала, что причина его агрессии заключалась в постоянном стрессе и половом воздержании. Думала, что всему виной именно эти вещи, но они временные. Я рожу, и все у нас с Андреем станет, как прежде, замечательно.

Однако, после появления на свет Марьяны и моей выписки из роддома, не изменилось ничего в поведении Андрея. Стало только хуже. С момента, как Андрей не пришел на мою выписку, между нами пробежала черная кошка. Я даже догадывалась, какая именно, ведь после разговора с его мамой, Любовью Александровной Ткачевой, Андрей начал открыто сомневаться в своем отцовстве.

Любовь его ко мне под гнётом свекрови постепенно искажалась и в итоге приняла уродливую форму. Если это издевательство вообще можно назвать любовью.

Наши отношения с Андреем и его мамашей, с удовольствием сующей свой длинный нос в наше личное, портились и портились с каждым прожитым днем. В итоге, за эти два месяца, сколько Марьяна живет, Андрей как по накатанной повадился уничтожать меня без перерыва и выходных, дополняя обидные слова все более ощутимыми, ввиду его безнаказанности и вседозволенности, побоями. Андрей знал, что я ничего не сделаю и не пожалуюсь, вот и бесчинствовал вовсю. Неизвестно, сколько это будет продолжаться, и как далеко Андрей способен зайти. И меня эта неизвестность больше всего пугает, ведь тот исход событий, напрямую зависящий от отца, затронет и Марьяну.