Матильда Старр - Мой любимый зверь

Темно. И страшно.

И темно.

Это на центральных проспектах города иллюминация такая, что Лас-Вегас позавидует. А в удаленных районах – вечные «улицы разбитых фонарей». И вообще кое-кому не мешало бы научиться стоять на своем! И уж если редактор объявляет съемочной группе: «Будем переписывать сюжет, пока не получится хорошо!», то хотя бы развезти сотрудников по домам, когда это «хорошо» уже получилось, он должен. Впрочем, сам он не догадывается, что что-то кому-то задолжал. Всем спасибо, все свободны! Прыгнул в свой «БМВ» – и был таков.

Должен. Смешно. И настоять на своем – тоже смешно. Если ты студентка, а тебе выпала счастливая возможность работать на крупном городском канале – ты автоматически становишься собственностью этого канала. Будешь делать всем кофе, бегать по поручениям, выстаивать очереди в магазинах… Потому что четко знаешь: на твое место столько претендентов, что из них можно собрать симфонический оркестр. Или факультет журналистики.

Да и не редактор виноват! Если бы кое-кто особо одаренный наконец научился вовремя снимать деньги с карточки и держать в кармане какие-нибудь небольшие рубли на случай, если надо будет рассчитаться с таксистом, этот кое-кто давно был дома. Увы, таксисты не принимают ни проездной на все виды транспорта, ни пластиковую карту.

Инга торопливо шла по темному переулку. Ни один фонарь как назло не светил, а скудного света от нескольких окон хватало лишь на то, чтобы не идти на ощупь. Фонарь на телефоне она не включала. Дорогу домой, в свою съемную квартиру, она найдет и в кромешной тьме. А вот превращаться в пятно света, привлекающее тех, кто не спит в столь поздний час, не хотелось.

Поворот, еще поворот… Оставалось совсем немного пройти по темной дороге, дом уже виден вдали.

Внезапно впереди мелькнула тень.

Инга вздрогнула и замедлила шаг.

Собака? Если собака, то огромная.

Собак она панически боялась еще с детства. Тогда они с родителями жили на отшибе небольшого городка. Два пятиэтажных дома посреди пустыря – монумент военной архитектурной мысли. Туда, конечно, были подведены все коммуникации. Но вот дорога от остановки до подъезда превращалась в полосу препятствий. Псы, которых пристальное внимание СЭС потихоньку заставляло перебираться подальше от центральных улиц к окраинам, сбивались в стаи. Днем – добродушные попрошайки с грустными глазами, ночью они превращались в угрозу. По крайней мере, Инге так казалось.

И до сих пор кажется.

В полной тишине послышался звук: то ли скулеж, то ли стон.

Ежки-матрешки! Этого еще не хватало!

Волосы на затылке поднялись дыбом, по спине скользнул липкий холодок страха.

Инга встала как вкопанная и настороженно прислушалась.

Тишина… Может, почудилось?

Ну нет, завтра же она снимет с карточки всё, просто вот всё! Купит кошелек, положит туда эти деньги и никогда больше…

Звук повторился…

Тихий, жалобный. Наверное, все-таки стон.

Значит так. Сейчас она со всех ног промчится по дуге мимо этого места, нырнет в подъезд, поднимется на свой этаж, закроет дверь на все замки и даже не будет вспоминать о странном звуке. Да-да и думать не станет о том, что, возможно, там от сердечного приступа погибает пенсионер, злые дети мучают кошку… А может, серийный убийца заносит нож над жертвой или творится еще какая-нибудь ужасная несправедливость… А она пройдет мимо и будет дальше с этим жить. Всю жизнь. С этим грузом.

Инга вздохнула и остановилась.

В случае если там и вправду убийца с ножом, злодей может радоваться: у него будет не одна, а целых две жертвы.

Инга трясущимися руками покопалась в телефоне, нашла функцию фонарика и быстро включила.

То, что она увидела, заставило ее остолбенеть. Всего в паре метров от нее, прямо на асфальте у кустов лежал человек, и это не был пенсионер с сердечным приступом.

«Мамаша, у вас мальчик!»

Это точно был мужчина. Сомнений не оставалось никаких по той простой причине, что лежащий был совершенно обнажен. Судя по всему – молодой. И, судя по мускулистому крепкому телу, из тех, кто любит пропадать в спортзале. Правда, сейчас это тело было исполосовано глубокими бороздами ран.

Кто же его так? Вдруг они еще здесь?! Инга поспешно посветила по сторонам. Пусто. Никого. Она осторожно приблизилась к раненому.

Он дышал тяжело и хрипло, широкая грудь часто вздымалась, плоский живот был испачкан кровью. Инга смотрела на это не дольше секунды, но этого хватило, чтобы в сознании запечатлелось красивое мужское тело на чёрном зеркале асфальта. Как будто не реальность, а кадр из кинофильма.