Элизабет Кэйтр - Сталь

– Повторим как-нибудь? – Доносится до него сквозь призму усилившейся головной боли.

– Не думаю, – ухмыляется он, проводя языком по нижней губе.

– Значит, это… – голос слегка подрагивает.

– Ничего не значило, – походя к ней вплотную и выдыхая струйку дыма в лицо, шепчет он.

Мурашки пронизывают девичье тело, заставляя ноги подкоситься. И так всегда. Они влюбляются в его ничтожно-обворожительную оболочку за то малое, что он даёт им. А он пользуется этим. Грех не пользоваться.

Локи ухмыляется и стаскивает с кровати наволочки. Терпеть не может спать на использованных простынях, хранивших чужой запах. Терпеть не может спать с кем-то.

Он окидывает взглядом комнату, любезно предоставленную ему Вилом, замечая, что в ней нет никого кроме него и, прожигающей сердце, пустоты. Рука проводит по волосам. Жест, за который тысячи девушек продали бы душу. Но ему не нужны души. Ему нужна польза. От чего бы она ни была.

Усталый взгляд останавливается на рабочем столе. Вильям постарался для друга, обустроил всё как надо, только вот другу нужна лишь кровать да бутылка с крепким алкоголем.

Локи мысленно восхищается Вильямом Брэдли. Медленно подходит к столу, проводя по дереву ладонью, борясь с криками прошлого внутри никчёмной черепной коробки.

Брэдли хороший друг. Брэдли с холодной рациональностью подходит абсолютно ко всему. Брэдли примерный сын. Брэдли любящий парень. Брэдли потерял себя, потеряв сестру. Брэдли нашёл спасение в ангеле по имени Клара.

Но в чём найти спасение раскрошенному Тайферу?

***

– Вил, ты какой-то загруженный, – подмечает проницательный Локи, когда они убирают остатки вечеринки.

Он вопросительно смотрит на его девушку, но та лишь пожимает плечами, мол «он твой друг, а не мой». Вильям нервно усмехается и бросает короткий взгляд на дисплей телефона. Время пять утра. Его сообщение к нужному адресату не прочитано. Волнение растекается по телу парня, как ртуть, поражая всё, что в нём есть. Клара понимающе смотрит на него, становится легче, но воздуха по-прежнему катастрофически не хватает.

***

Худой силуэт бредёт по знакомым улицам Харгандера. Будто за время её отсутствия он замер в развитии. Дом сменяется домом, парк парком. Можно было бы сказать, что это разновидность уютной ностальгии, но тогда я бы вас обманула.

Погода сегодня отвратительна, а произошедшее минут тридцать назад ещё противнее. В области правой скулы горит так, будто бы к ней прижимали раскалённую сталь, костяшки обжигает не меньше, а тело готово рухнуть на ближайшую лавочку и проваляться на ней в состоянии бомжа недели две. Не привыкать.

Девушка одёргивает легкую толстовку и закатывает рукава. В кармане толстовки прокручивает банковскую карточку.

Несколько раз моргает, прежде чем уставиться тупым, невидящим, серым взглядом в фасад знакомой многоэтажки. В окнах двадцать седьмого даже горит свет в такую-то рань. Раз уж ноги сами привели её сюда, то им ничего не стоит подняться с помощью лифта на нужный этаж. И только рука застывает над дверным звонком, а сердце уже отбивает ритм: " Беги ". С каждым новым ударом оно будто твердит: " Беги и не порти ему жизнь ."

«Ты несколько раз приходила сюда, О'Коннор. Так же заносила руку и уходила. Ещё не поздно снова сбежать. Слышишь?»

Время застывает. Даже минутная стрелка на часах отказывается идти вперёд, пока обладательница кристальных глаз стоит, словно восковая фигура, на которой воск плавится со вселенской скоростью.

Подушечка пальца легко нажимает на звонок, но усилия в руке столько, будто толкает грузовой поезд. Трель звонка глухо разлетается с другой стороны квартиры.

«Возьми себя в руки, тряпка. Что с тобой? Сбежать, ведь, еще не поздно, да?»

Железная дверь медленно открывается, не спеша, даёт шанс развернуться и побежать прочь. Лицо брюнета на секунду вытягивается, но самодовольная ухмылка стирает навязчивое удивление.

– Вечеринка окончена, милая. – Она видит, как парень закусывает губу. Только вот в голосе холод, а в глазах – леденящая пустота.

Она резким движением заталкивает его в знакомый коридор, попутно удивляясь тому, что молодой человек, будучи на две головы выше, не проявил и попытки к сопротивлению, глухо ударившись спиной о стену.

«Проклятье. Это, видимо, просто друг Вильяма. Идиотка!»

Спустя стремительную секунду на пухловатых мужских губах появляется самодовольная усмешка. Она видела такие на лицах людей из её мира – за самодовольством скрывалась тьма: коснись её, и пути назад уже не будет. Никогда.