Полина Раевская - Паранойя. Почему я

– Дома.

– Так рано?

– Я устал.

– Может, приедешь? Сын соскучился. Отца уже неделю видит набегами, – как и всегда, сразу же переходит она к упрекам и роли посредника, делая вид, что ей на меня плевать, просто дети скучают, хотя ни сын, ни уж тем более, дочь не страдают недостатком моего внимания и им нет абсолютно никакого дела до того, где я ночую.

Пытаюсь вспомнить говорила ли Ларка когда-нибудь от своего лица, не вмешивая детей, родителей, подруг и домашних питомцев, и не могу. Всегда корчит из себя абсолютнейшую индифферентность, словно, если хоть раз побудет искренней, то о ней что-то не то подумают. И ладно бы, если бы дело было в том, что я своими изменами все испортил, так нет же – она такой была всегда. С первого дня.

Помню, впервые подарил ей цветы и какие-то дорогущие духи, кое-как выторговав их у одного барыги, так как денег не хватало. Хотел порадовать, да и просто впечатление произвести. В итоге получил сухое «спасибо» и ноль эмоций. И так было во всем. Там, где любая другая хотя бы улыбнулась или обняла, она просто кивала и поджимала губы, словно боялась, что они сами собой расплывутся и сдадут ее с потрохами. Но бог с ними – с эмоциями, ко всему прочему она совершенно не понимала моих шуток, а я по молодости тоже закомплексованным дурачком был и чувства проявлял как-то так… стебая и подкалывая. Вместо «ты мне нравишься» мог выдать какую–нибудь пошлятину типа: «Кудри вьются, кудри вьются. Кудри вьются у бл*дей, почему они не вьются у порядочных людей?». Уверен, будь на Ларкином месте Настька, она бы выдала мне что-то еще более забористое, и мы бы вместе поржали, но у Ларисы с чувством юмора была полнейшая беда, она все воспринимала в штыки и обижалась.

Со временем я, конечно, понял, что у нее комплексов вагон и малая телега, но тогда, пацаном меня это задевало и злило. Долгие годы я удивлялся, как мог женится на, казалось бы, самой неподходящей мне женщине из всех, но в какой-то момент пришло понимание, что все не так уж плохо. С возрастом многое переосмысливаешь и видишь совершенно иначе. Лара тоже перестала быть для меня сплошным минусом. Я понял, что за женщина рядом со мной, и не то, чтобы смирился, просто увидел, наконец, ее плюсы.

Пусть мы с ней никогда не будем на одной волне: она не будет смеяться над моими шутками, вести со мной разговоры обо всем на свете, разделять мои увлечения, поддерживать во всем и элементарно кончать подо мной, но я точно знаю, что всегда буду благодарен ей за то, что несмотря на все обиды, помогала мне оставаться для детей лучшим на свете отцом, а потому, даже ради свалившейся на меня вдруг любви не стану разводиться, ибо это только в восемнадцать вся жизнь – это любовь, в сорок же приходишь к тому, что любовь – это далеко не вся жизнь.

Такие в общем мысли бродили в моей голове, пока я разговаривал с сыном и женой.

– Ну, как? – крутанулась передо мной Настька, когда я вышел в прихожую.

– Вас случаем, не Анастас зовут, молодой человек? – накинув куртку, оглядываю ее с головы до ног. В моих темно-серых, спортивных штанах и огроменной, красной ветровке она похожа на тощего пацана.

– Для вас просто Стас, – кокетливо сообщает, похлопав ресничками.

– Какие преференции, – отзываюсь насмешливо и, подхватив пакет с ее промокшими вещами, открываю дверь.

Весь путь до машины мы играем в игру «соблазнение гетеросексуала сладким мальчиком», и надо признать, эта игра не только веселит, но и заводит. Вспоминаю Настькину тугую задницу, представляю, как буду ее растягивать, а потом трахать, и член моментально каменеет. На мне еще такие штаны, что ни хрена не скрывают, поэтому, когда садимся в машину, Настя сразу же замечает красноречивый бугор.

– А говорили только по девочкам, – дразнит, весело поблескивая глазками. Покинув квартиру, она, будто начинает свободней дышать и заметно расслабляется.

– Ну, я и так по ним, смотри, вон какая ядрёная, – выкручиваюсь, кивнув на билборд с девицей в коротких шортах, рекламирующей какую-то автомойку.

– Ах, ты – скотина! – возмущенно толкает меня Настька в плечо и, притворно насупившись, отворачивается, вызывая у меня смех.

– Ну, Настюш, я же шучу.

– А-а, то есть у тебя и на мужиков стоит?

– На тебя у меня стоит, Паскуда. Будь ты хоть мужиком, хоть бабой, хоть лягушкой- квакушкой.

– Звучит прямо, как признание в любви.

– Считай, это оно и есть.

– Ужас, – резюмирует Настька, но выглядит до невозможности довольной. – Куда поедем?